Путешествие «Космической Гончей»

Он написал на карточке свое имя и адрес и протянул художнику. У того поднялись брови при виде подписи, но он ничего не сказал. На следующий день он пришел в городской дом Клэйна со своими друзьями — темноволосой подвижной девушкой и приземистым растрепанным молодым человеком. Все они были очень приветливы, обсуждали, в какую раму поместить картину. Клэйн, повинуясь неожиданному порыву, пригласил их остаться на обед. В ожидании обеда он следил за девушкой. Она непрерывно двигалась, доставала из бара напитки, делала коктейли, не доверяя эту работу рабам.

— Я презираю рабство, — говорила она в присутствии трех рабов. — Я считаю это отвратительным варварским обычаем.

Клэйн на это ничего не ответил. Он был знаком с доводами противников рабства, но знал, насколько эта тема опасна политически. Поэтому он продолжал наблюдать за гостьей и заметил, что она внимательно осматривает дорогие занавеси и мебель. Приподняв конец бесценного ковра и щупая его, она почувствовала на себе его взгляд. Подойдя к нему, она сказала:

— Я хочу спросить. Хотя хорошо понимаю, что между нами огромная дистанция. Вы мутант, Линн?

Его охватил озноб. Но ее манеры были так привлекательны, что оцепенение длилось недолго. Он склонил голову и впервые в жизни поведал чужому человеку о своей беде:

— Атомные боги отметили меня узкой грудной клеткой, перекрученными руками и покатыми плечами.

— Вас это беспокоит? — спросила она. — Меня — нет.

Прежде чем Клэйн смог ответить, объявили, что обед подан. Как обычно, блюда подавали рабы, и Клэйн следил, как на это реагирует девушка. Но она старалась подавить свое недовольство. Очевидно, высказав свое мнение, она не стала требовать невозможного. Во время обеда выяснилось, что непричесанный молодой человек — композитор.

— Если хотите, — сказал он, — я сочиню музыку по этому случаю и посвящу ее вам?

Клэйн заинтересовался.

— Какие инструменты будут преобладать в вашем сочинении?

— Струнные.

— Сочините, — согласился Клэйн. — Я буду счастлив заплатить за это и прикажу, чтобы ваше произведение исполнил лучший оркестр.

— Заплатите! — удивился молодой человек. Чувствовалось, что он рассердился.

Девушка быстро сказала:

— О, мы можем сами собрать оркестр, но будет прекрасно, если вы заплатите Медде. Он ничего не смыслит в деньгах. Его родители торговцы, и с тех пор, как отец отрекся от него за то, что Медда стал музыкантом, деньги для него перестали что-либо значить.

Медда нахмурился и повернулся к Клэйну.

— Ваше превосходительство, — заверил он, — у этой девушки прекрасный голос и великолепная фигура. Она чудесно играет на всех струнных инструментах. Но она так и не научилась не вмешиваться в чужие дела.

Девушка пропустила это мимо ушей. Она обратилась к Клэйну:

— Сколько вы заплатите за десятиминутное сочинение, приятное и мелодичное?

Клэйн улыбнулся.

— Пятьсот сестерциев.

Девушка захлопала в ладоши.

— Договорились, — сказала она. — Медда, у тебя на месяц есть еда.

Медда что-то пробормотал, но отнюдь не выглядел огорченным. Он согласился через неделю представить композицию. Позже, когда они уходили, девушка чуть задержалась и сказала Клэйну:

— Я слышала, вы занимаетесь науками и окружены стариками и рабами. Почему бы вам не встречаться чаще с молодыми художниками? Вы убедитесь, что люди создают красоту и сегодня.

Клэйн и раньше догадывался об этом. Вечер ему понравился. Но прежде, чем он смог ответить, девушка снова заговорила, и на этот раз шепотом:

— В городе немало талантливых художников и очень талантливых и привлекательных девушек, включая меня, — она улыбнулась и отступила на шаг, чтобы он смог взглянуть на нее.

Ее красота притягивала Клэйна. Он смог лишь сказать:

— Вы очень хороши.

Она улыбнулась и продолжала:

— Я уверена, что мы станем друзьями. Но у нас есть правило, ваше превосходительство. Пока вы дружите с нами, у вас не должно быть рабынь. До свидания.