Путешествие Магеллана

Утром в понедельник, 29 июля, мы увидели свыше ста пирог, разделенных на три эскадры, и столько же тунгули [небольшие лодки], направляющиеся к нашим судам. Решив, что тут замышляется какая-то хитрость, мы с наивозможной поспешностью подняли паруса, впопыхах оставив один из якорей. Мы были охвачены подозрением тем более, что могли очутиться между джонками, которые накануне бросили якорь вблизи наших судов. Мы немедленно выступили против них, захватили четыре джонки и перебили немало людей. Три или четыре джонки успели добраться до берега.

В одной из захваченных нами джонок находился сын властителя острова Лосон. Он был капитаном-генералом властителя Бурне [Борнео] и вернулся на этих джонках из большого города, называемого Лаоэ и расположенного на окраине этого острова, обращенной к Большой Яве. Он предал этот город разрушению и разграблению по той причине, что тот отказал в повиновении властителю [Бурне], а поддался под руку властителя Малой Явы. Наш кормчий Джованни [Жуан] Каваджо самовольно отпустил на свободу капитана и джонки за определенную сумму золота, как это выяснилось впоследствии. Не отпусти его наш кормчий, мы могли бы получить в виде выкупа за него у властителя все, чего бы мы ни потребовали, так как этого капитана сильно боялись во всех этих краях, и особенно «язычники», которые весьма враждебно относятся к властителю– «мавру».

В этой же гавани находится и другой город с «языческим» населением; он размерами больше, чем город, населенный «маврами», и точно так же построен на море. По этой причине между жителями обоих городов происходят в гавани ежедневные стычки. Властитель «язычников» столь же могуществен, как и властитель «мавров», но не столь тщеславен, как тот, и его легко было бы обратить в христианство. Когда до слуха властителя «мавров» дошло известие о том, как мы поступили с джонками, он дал нам знать через одного из наших людей, оставшихся на берегу, что джонки вовсе не собирались учинить нам вред, а шли в поход против язычников, в доказательство этих слов «мавры» показали ему несколько голов убитых, которые, по их заявлению, принадлежали «язычникам».

Мы велели передать властителю просьбу соблаговолить отпустить к нам двух из наших людей, остававшихся в городе на предмет торговли, а также сына Жуана Каваджо, родившегося в Верзине [Бразилии], но он отказал нам в этом. Таковы были последствия того, что Жуан Каваджо отпустил на свободу капитана. Мы задержали шестнадцать знатнейших людей [захваченных на джонках], чтобы отвезти их в Испанию, а также трех женщин для королевы, но Жуан Каваджо забрал их себе.

Джонки – это их корабли, и строятся они следующим образом. Подводная часть выше воды на два локтя и сделана из досок, скрепленных деревянными гвоздями, довольно хорошо сделанными; верхняя часть сделана из очень толстого тростника. Для противовеса служит бамбук. Грузоподъемность такой джонки такая же, как и у нашего корабля. Мачты сделаны из бамбукового дерева, а паруса из древесной коры. Их фарфор – это нечто вроде очень белой земли, которая должна пролежать пятьдесят лет под землей прежде, чем ее употребляют, иначе она не будет такой тонкой. Отец закапывает ее в землю ради своего сына. Если положить отраву в сосуд из тонкого фарфора, то он немедленно трескается.

Деньги в этих краях у «мавров» бронзовые, посередине просверленные, чтобы можно было их нанизывать. Буквы выбиты на одной только стороне – их четыре, и они означают титулы великого китайского императора. Мы называем эту монету «пичи»[89]. Нам отдавали шесть фарфоровых блюд за один ртутный «катил»[90], что равно двум нашим фунтам; за тетрадь писчей бумаги мы получали сто «пичи»; небольшой фарфоровый сосуд мы покупали за 60 бронзовых «катилов»; фарфоровую вазу нам отдавали в обмен на три ножа; один «бахар», который равняется 203 «катилам» воска, – за 160 бронзовых «катилов»; один «бахар» соли – за 80 бронзовых «катилов»; один «бахар» «аниме»[91] для конопачения наших судов (смолу невозможно найти в этих краях) – за 40 бронзовых «катилов», 20 «тагилей» составляют один «катил».

В этих краях высоко ценят бронзу, ртуть, киноварь, шерстяную материю, полотно и многие другие наши изделия, но превыше всего – чугун и очки. Эти «мавры» ходят нагишом, как и другие племена. Они пьют ртуть – больные для того, чтобы исцелиться, здоровые – ради сохранения здоровья.

Властитель Бурне владеет двумя жемчужинами величиною с куриное яйцо. Они настолько округлы, что не могут стоять неподвижно на столе. Я знаю, что это так, потому что, когда мы подносили ему дары, мы знаками попросили его показать их нам, и он ответил, что покажет их нам на следующий день. Некоторые старейшины говорили нам потом, что видели эти жемчужины собственными глазами.