Путешествие маленькой лягушки, или Как правильно встретить новый год

— Да шучу я! Это просто кораллы, но они и правда очень похожи на кости, и здесь действительно погибло много людей во время войны.

«Ах ты, шутник! Петросян, блин», — насупилась я.

Эти же кораллы отомстили шутнику за меня: дальше идти по ним было довольно больно, мои-то ноги привыкли к любому дискомфорту, а вот ему было несладко, поэтому он быстро отстал, а я тем временем уже прыгала по большим камням, пробираясь на другую бухту. Тут меня заинтересовала одна небольшая пещерка, расположенная под высоким курганом, на выступе которого возвышалась табличка и лежали цветы. Приглядевшись, я увидела, что надпись сделана на английском. Она гласила, что на этом месте в 90-х годах сорвалась с обрыва девочка, ей было девятнадцать лет.

«Ладно, туда я не полезу», — грустно подумала я. Здесь меня догнал ойкающий и причитающий Хидемаса.

— Ты такая сильная, — удивлялся он. — Это же так больно, как ты это делаешь?

Я тоже решила над ним посмеяться:

— В России, если ты слаб, ты мёртв. Поэтому все русские такие сильные.

Я сказала это в шутку, но призадумавшись, я поняла, что не такая уж это и шутка.

Завернув за край кургана, я увидела, что на него ведёт сделанная из больших камней лестница, и не смогла сдержать своего обещания. Я мигом забралась по каменным ступеням наверх, подгоняя друга.

— Ты же лазаешь по горам, почему тогда хождение по камням доставляет тебе такие неудобства? — спросила я.

— Но по горам-то ты поднимаешься в обуви, а тут босиком.

— Какая разница?

— Большая! У тебя просто очень сильные ноги!

— Ну ещё бы, я же ирландскими танцами занимаюсь, а это тебе не шутки.

— А меня научишь танцевать?

— Да хоть прям здесь! Только один прыжок — и ты летишь вниз головой.

— Тогда как-нибудь потом.

— Ладно.

Мы перевели дух, но тропинка наверху не заканчивалась, она вела куда-то сквозь кусты. Я смело стала прорываться через высокую траву. Через пару метров мы вышли на поляну, посреди которой была ещё и винтовая железная лестница на смотровую площадку. Наверху нам открылся удивительный вид на пляж и море. С одной стороны мы увидели место, откуда пришли, с другой была соседняя бухта. Облокотившись на перила, я рассматривала море. У берега вода была прозрачно-голубой, дальше появлялись тёмные пятна, наверное, потому что дно покрывали большие коралловые рифы. Вода переливалась от зелёного до темно-синего цвета. Хидемаса воскликнул, глядя на меня:

— Твои глаза!

— Что?

— Я понял, твои глаза не голубые и не зёленые. Они цвета моря!

Он сфотографировал меня для пущей наглядности, увеличил изображение и показал мне.

— Цвета моря! — воскликнул он снова.

Я засмеялась:

— Ладно, романтик, пошли обратно, тут есть более короткая тропинка на пляж.

На обратном пути мне не хотелось идти пешком, поэтому я зашла в воду и поплыла вдоль берега наперегонки с Хидемасой, как вдруг я заметила, что подо мной плывет целый рыбный косяк. Я замерла, чтобы понаблюдать за ними в абсолютно прозрачной воде, поэтому, замешкавшись, я немного уступила Хидемасе в скорости и, выйдя из воды, увидела, что он уже загорает на песочке. Я, недолго думая, бухнулась рядом, не упустив случая накапать холодной водой с волос ему на лицо и шею. Растянувшись на полотенце, я обнаружила, что мы были уже не одни. Подъехал грузовик, из которого вышли трое мужчин, они вытащили с кузова квадроцикл и водяной скутер. Один взял скутер, другой был с водяными лыжами, а третий завёл квадроцикл. И тут начались гонки. Парень на скутере разгонялся по прямой, за ним следом летел, попрыгивая на волнах, лыжник, а по берегу мчался парень на квадроцикле. Достигнув определенной черты, скутер резко поворачивал, лыжник падал, парень на берегу тормозил и разворачивался тоже, скорость у них была примерно одинаковая, но лыжнику досталось больше всех. Так ребята нас развлекали, наверно, целый час, потом свернулись и уехали. Стали собираться и мы.

В палатке я переоделась, подсушила волосы, и Хидемаса предложил отправиться посмотреть скалы и маяк. По дороге сначала пришлось долго подниматься круто вверх, затем спускаться долго и круто вниз, дорогой мы учили друг друга своим языкам. Причем Хидемаса всё схватывал мгновенно, пару раз повторил и уже запомнил. Я же никак не могла запомнить два слова. Так мы с ним выучили фразу: «Я — Хидемаса. Я учитель японского, я приехал из Японии!». С моей стороны это было: «Ваташива, Дарья, зыс, Роша кара кимаста». Правда на следующий день я уже всё забыла и учила заново, а Хидемаса, гад, всё помнил.

— А как будет по-русски: «Я тебя люблю»?

Я произнесла, и тут началось камеди-шоу. Как только он это не говорил, как только не искажал, не проглатывал и не картавил — сложно даже это повторить. Я вдоволь насмеялась, и, вытирая слезы, всё же добилась от него приемлемого звучания.

— А как будет «Я тебя люблю» по-японски?

— У нас нет такого выражения.

— А как же вы тогда выражаете свои чувства?

— Мы используем различные сравнения с уникальными и красивейшими явлениями природы. Например, мы сравниваем это чувство, как: «Если бы не было тебя, это солнце не светило бы так ярко».