Путешествие на край комнаты

Для этого не было никаких причин. Он тогда жил в Ньюкасле, и то, что он едет в Ипсвич, решилось буквально в последний момент, потому что его сменщик неожиданно заболел, так что если бы кто-то специально выслеживал Мартина, он никак не мог знать, что тот будет в Ипсвиче. Тем более что Мартин был из тех редких людей, которые никогда никого не раздражают, и уж тем более до такой степени, чтобы кому-то вдруг захотелось его застрелить.

В Ипсвиче уже давно ни в кого не стреляли. За последние двадцать лет – ни разу. Рядом с церковью не было ни стрелкового клуба, ни тира. Вооруженное нападение с преступными целями – там даже таких слов не знали. Единственное объяснение: либо кто-то чистил ружье и оно выстрелило случайно, либо кто-то удовлетворил свое извращенное желание выстрелить в задницу человеку из службы доставки органов. Ну мало ли, что кому стукнет в голову… Всего один выстрел. Ничего подобного больше не повторялось. Но Мартин весь извелся. Ему хотелось знать, что это было. Он даже дал объявление в местной газете. Просил того, кто стрелял, выйти на связь.

– Да, представляю себе, как он мучился.

– У меня есть одна мысль, но…

– Но что?

– Нет. Лучше об этом не будем.

Подобная скрытность – это совсем не похоже на Одли, С учетом того, что он мне рассказывал о своем прошлом. И я нисколечко не сомневаюсь, что эта история еще всплывет.

– Мне надо поспать, – говорит Одли.

Вот оно, преимущество путешествий из дома. В смысле на дому. Пока Одли будет бродить по округе в поисках отеля, я могу принять ванну или приготовить себе поесть. Еще лет десять назад подобная роскошь была доступна лишь членам правительства. А теперь я спокойно сижу себе дома, за своим большим монитором, а Одли транслирует мне Чуук посредством специального аппарата размером чуть больше обыкновенной фотокамеры. Маленький наушник у него в ухе не привлекает внимания – со стороны это смотрится так, как будто человек просто слушает плейер. Качество картинки и звука, конечно, не идеальное, но зато я в любую минуту могу покинуть Чуук и лечь спать. У себя дома, в своей кровати.

Танцы

Моя танцевальная карьера завершилась вскоре после того, как я вернулась из Барселоны. Я сидела дома я удобном кресле, переключала каналы на телевизоре и вдруг услышала странный звук. Как будто что-то порвалось. Мое левое подколенное сухожилие. Собственно;» вот и все.

Я потратила целый год, пытаясь устроиться администратором в какой-нибудь танцевальный клуб или школу танцев. Я разослала сотни заявлений – и когда я говорю «сотни», я имею в виду именно сотни. На собеседование меня пригласили всего один раз. В какой-то там клуб в Бристоле. Я встала еще до рассвета, чтобы успеть туда к девяти утра. В электричке была настоящая давка, билет стоил дорого, а когда я пришла, в приемной сидели еще двадцать кандидаток на это место. Нам всем сказали прийти в это время. В общем, с организацией дел у них было плохо, и администрация клуба явно нуждалась в помощи. А потом нам объявили, что человек, который проводит собеседование, сейчас занят, и попросили пока погулять и вернуться в два. Никто даже не извинился. Никто не предложил нам кофе. Мы все вернулись туда в два часа, и нас провели в тесную комнату, где было только два стула. Никто опять же не извинился.

Должность была никакая, с никакой же зарплатой. Но они знали, что и на эту должность найдется кто-то вроде меня, кто хочет остаться при танцах любой ценой. И они как-то не торопились начинать собеседование. Проторчав в этой комнатке полчаса, вся издерганная, вся на нервах, я решила плюнуть на все и уйти. Под пристальным взглядом других претенденток. Кто-то смотрел на меня с уважением, кто-то даже не прятал довольных ухмылок. Я до сих пор не пойму, права я была или нет – что ушла. С одной стороны, это было явное высокомерие: я не позволю, чтобы со мной так обращались. Я ушла, потому что могла уйти: мне хотелось туда устроиться, мне очень хотелось туда устроиться, но критической необходимости в этом не было. Может быть, я не заслуживала, чтобы меня туда взяли. Потому что не собиралась выворачиваться наизнанку. Пусть эта работа достанется той, кто готов на все, чтобы ее получить. И потом, если судить по тому, как у них там ведутся дела, еще не факт, что они вообще собирались кого-то брать.

Это было непросто – отказаться от танцев. Какое-то время я продолжала ходить на спектакли: если спектакль был плохим, меня это бесило. Если спектакль был хорошим, меня это бесило. Так что я перестала на них ходить.

Я

Я не такая, как все. Или такая, как все, я не знаю. Я действительно более чуткая и впечатлительная, чем подавляющее большинство? Или все остальные тоже чуткие и впечатлительные, просто они научились справляться со своей обостренной чувствительностью? Я безвылазно сижу дома, потому что могу себе это позволить. Если бы я не могла себе этого позволить, мне бы волей-неволей пришлось выходить.