Путешествие на «Париже»

– По правде говоря, – не поднимая глаз и сдерживая слезы, снова заговорила Констанция, – сами мы ничего сделать не можем. Матери нужен особый уход. В больнице. В этом моя сестра не помощница.

– Я вам очень сочувствую, – прошептала Жюли.

– В каждой семье такие сложные отношения… – сказала Вера. – И в них так трудно разобраться! Что же касается вашей сестры, то склонить себя к правильному поступку бывает весьма нелегко.

– Это верно, – тихо отозвалась Констанция, вспомнив, как еще час назад усы доктора Шаброна нежно щекотали ей шею.

– Я сама долгое время жила в Париже, – снова заговорила Вера, – и редко приезжала домой. Живя во Франции, ты не только любуешься окружающей тебя красотой, впитываешь в себя историю, наслаждаешься вкусной едой… Тут все дело в свободе. Женщина, по крайней мере американка, – Вера почтительно кивнула Жюли, – во Франции чувствует себя свободной. Она словно заново открывает себя и делает то, что ей доставляет истинное удовольствие. – Вера грустно улыбнулась. – И это такой соблазн! Я уверена, что дело тут не во французском дружке. Вашу сестру прельщает свобода.

Констанция уже готова была что-то возразить, но не знала что. Действительно, такой жизнью, какой сейчас жила ее сестра, жить в Вустере было невозможно.

В эту минуту в дверь постучали и в комнату вошла Амандина. Следом за ней появился официант: на письменном столе он сервировал чай, а рядом с чайником водрузил шоколадный торт.

– Прошу всех к столу, – устало произнес официант и вышел из каюты, а следом за ним собралась уходить и старая служанка.

– Спокойной ночи, дорогая Амандина, – улыбнулась ей Вера. – Сегодня вечером вы, как обычно, были незаменимы.

Вера разлила чай и подняла свою чашку.

– Леди, я очень рада, что наконец с вами познакомилась, – кивнув Констанции и Жюли, произнесла она. – Хотя память последнее время часто меня подводит, уверена, что в этой поездке я вас уже встречала, и не раз! Меня зовут Вера Синклер.

– Я тоже рада познакомиться с вами. Меня зовут Констанция Стоун, – сказала Констанция и с удивлением подумала, что действительно странно, почему они до сих пор не знакомы.

– А меня зовут Жюли Верне.

Сидя в комнате у этой старушки в ее платье, с красными от слез глазами, после того как она плакала у нее на груди, Жюли подумала о том, что эти представления излишни.

– Истинное удовольствие с вами познакомиться, – твердо повторила Вера. – В этот последний вечер моего последнего путешествия о более приятной компании нельзя было и мечтать.

– Последнего? – спросила Констанция. – Почему же последнего?

– После многих лет жизни за границей я возвращаюсь домой в Нью-Йорк, – ответила Вера. – Почему я это делаю, точно не знаю… Но там и останусь, а Атлантику больше пересекать не буду.

– Давайте выпьем за наше совместное путешествие! – с улыбкой провозгласила Констанция и чокнулась чашками с Верой и Жюли.

– Скажите, а где впервые пересеклись наши пути? – спросила Вера.

– В приемной врача, – не задумываясь, ответила Жюли.

– В самый первый день, – добавила Констанция.

– А вчера вечером, – Вера повернулась к Констанции, – не вы ли шли вместе с доктором в столовую?

– Верно, это была я. Доктор пригласил меня поужинать за капитанским столом, – робко объяснила Констанция.

Она посмотрела на Веру и Жюли, но те преспокойно пили чай и, казалось, ничуть не были удивлены ее сообщением.

– Это было изумительно.

– Доктор весьма обаятельный мужчина, – со знанием дела констатировала Вера.

– И настоящий джентльмен, – мысленно сравнив его с Николаем, добавила Жюли.

– Да, пожалуй… Впрочем, не знаю, – грустно сказала Констанция. – Он со стороны кажется идеальным, верно? В последние несколько дней я только об этом и думала. – Она умолкла и тяжело вздохнула. – Перед тем как я увидела вас на палубе, я вышла из его каюты. Мы вместе ужинали. Но дело оборачивалось слишком уж… романтично.

– О, в этом нет ничего дурного! – рассмеявшись, заявила Вера.

Констанция сняла с пальца перстень с эмалью и подняла вверх руку. Обручальное кольцо казалось теперь тоненьким, как проволока, а ее рука крупной и малопривлекательной.

– Я замужем, – сказала Констанция, – и, думаю, он тоже женат.

Она заглянула в лица собеседниц, ожидая, что они ее немедленно осудят. Многие из ее знакомых – и миссис Томас тому яркий пример – радуются чужим промахам. Они, видимо, считают, что недостатки других поднимают их на новые высоты. Но здесь, в этой комнате, ее признанием никто не был шокирован, и никто ее не клеймил.

– Понятно, – не сразу откликнулась Вера. – А вы любите своего мужа?

– Не знаю, – ответила Констанция и сунула перстень в сумочку – больше она его не наденет. – Несмотря на свои недостатки – а у кого их нет? – он хороший человек. Он наш кормилец… – Констанция умолкла и смущенно пожала плечами.