Путешествие на восток (СИ)

— Да барды — прирожденные разведчики, — приосанился Минт. — Разговорю и все в момент вызнаю! Только как я сведения передавать буду?

— Мы будем ждать тебя здесь, — Бранд ткнул в возвышенность южнее плато, на котором стоял Город Любви. — Тут целое поселение тех, у кого нет веры, чтобы войти в город, кто ожидает ответа и прочих. Передашь весточку или встретимся на границе, куда еще пускают неверующих.

На самом деле план, конечно, был иным, но Бранд не сомневался — Минта пустят в Город Любви, перевербуют и расколют, как пустой орех. Он выдаст все, что знает, возможно даже не осознавая того, и введет в заблуждение жрецов Адрофита. Долго этот обман не протянется, конечно, но Бранд и не собирался тянуть. Да, Город Любви отлично охраняли, внутри было полно живых, но как раз это обилие и делало их уязвимыми. В какой-нибудь храм с полусотней жрецов, знающих друг друга поименно и в лицо, пробраться было бы сложнее, но в таком варианте появлялись другие уязвимости.

— Соглашайся на все, но только взамен на снятие Проклятия, ясно?

— А если они не согласятся?

— Согласятся, не сомневайся, — усмехнулся Бранд. — Помнишь визит Сайроса?

Судя по лицу Минта визит бога, он запомнил. Песни про тот случай не пел пока, но запомнил накрепко.

— Да что там за дневники такие?!

— Мои записки о сокровищах в драконьих горах, а также заметки из самих глубин Провала, отобранные у демолорда в жестокой битве, — легко соврал Бранд.

Это Минту было понятно, и он кивнул несколько раз.

— Дашь там своих концертов, где еще и петь о любви, как не в городе любви?

— И эта многотысячная толпа, жаждущая любви, к которой я не смогу прикоснуться! Что за мука!

Валланто дернулась, чтобы поправить барда, но Бранд подал ей знак и героиня промолчала, потупила взор. Познакомится Минт с учением Адрофита — отлично, не познакомится — плевать. Он лишь отвлекающая приманка, шумная, могучая, непредсказуемая.

— Страдания очищают, слышал? Ну вот, сразу и очистишься от проклятия, — сказал Бранд.

— Но все равно страдания, — вскинул руки Минт. — Вы уж не тяните, ладно?

— А это будет зависеть только от тебя. Как соберешь и передашь нам сведения, так мы сразу и спланируем дальнейшую операцию, поэтому не сомневайся — твоя роль в операции очень важна. Особенно потому, что действовать тебе придется в одиночку.

Минт тяжело вздохнул, одновременно с этим преисполняясь важности миссии.

— Теперь еще раз пройдемся по внутреннему устройству города, — сказал Бранд. — Слушай, Минт, и запоминай, тебе пригодится.

Глава 44

20 день 13 месяца 879 года, Город Любви

Сколько ни общалась Олинэ с богом, но каждый раз благоговела перед ощущением мощи и любви, достаточной, чтобы накрыть весь мир. Обожание, восхищение, готовность отдать жизнь за божество. В этот раз прикосновение было коротким, а голос не грохотал, а словно бы прошептал ласково: «Они уже близко, не подведите меня».

Олиниооиалинэ открыла глаза, ударила один раз в небольшой гонг.

— Набор номер три, — скомандовала она появившейся служанке. — Где сейчас верховный жрец Граин?

— В главном храме читает проповедь, верховная жрица, — последовал немедленный ответ.

— Когда закончит, сообщи ему, что я хочу поговорить с ним.

— Будет исполнено, верховная жрица.

— А моя ученица Лианто?

— Совершенствуется в малом северном храме в танце Очищения, о верховная жрица.

— Передай начальнику стражи Скартару, что я хочу его видеть вечером, в час первых звезд.

— Будет исполнено, верховная жрица Олинэ.

Верная служанка принесла небольшую шкатулку и удалилась почтительно. Не шэханька, конечно, но зато верующая всем сердцем в Адрофита, что было гораздо важнее. Олинэ открыла шкатулку, извлекла оттуда платье-накидку, традиционное одеяние жриц Города и паломниц. Паломники надевали нечто похожее, словно бы удлиненную рубаху, так же, как и платье, доходившее до колен. Открытость, воздушность, готовность к любви и трудностям, готовность делиться своим теплом в противовес холоду гор.

Олинэ привычно скинула одежду, обернула ткань накидки вокруг бедер, заодно закрывая ноги до колен, перекинула платье крест-накрест, одновременно скрывая смуглое тело и в то же время словно бы дразня им воображение. Подвела глаза, подкрасила губы и брови, обновила ритуальные полосы на руках и голенях ног, еще раз посмотрелась в зеркало, оценивая себя.

Она уже так давно покинула родные леса Иниалиодэли, что сама себя привыкла называть сокращенной формой, Олинэ, а не Олиниооиалинэ. Смуглый древесный загар сменился горным, иссиня-черным, только добавившим ей прелести. Вместо бега по деревьям нашлись иные упражнения для развития Ловкости и Выносливости, так что Олинэ все еще оставалась стройна и прелестна, несмотря на возраст.

— Так и вот так, — она чуть поддернула ткань, очерчивая заднюю часть тела и улыбнулась сама себе.