Путешествие на запад

Еще давно Скей принес ему кое-какие вещи, остававшиеся на камбузе, в том числе и пояс со спрятанными в нем ключом Агиллера и двадцатью четырьмя крошечными, с ноготь на мизинце, золотыми ларами. Первым делом Джел обулся. Потом стащил белую холщовую рубашку, которая была бы очень заметна в темноте, и надел самую темную, какую мог узнать на ощупь: верхнюю парадную из золотисто-кофейного атласного шелка с вправленными в золотую вышивку по вороту и манжетам рукавов кусочками янтаря и драгоценной зеленой бирюзы. Подумав, бинты с головы он смотал. Раны на нем заживали быстро, жаль только, что без вспомогательного оборудования нельзя было восстановить глаз. Ножны от кинжала он пока сунул за ремень сандалии, подоткнул длинный подол рубахи за пояс и вернулся к дверным петлям.

"Солнечный Брат" стоял на якорной растяжке в четырех лигах от берега, прочно удерживаемый тремя якорями - глубина здесь была подходящая для стоянки и отдыха, непогода улеглась, и двое вахтенных спокойно играли на баке в карты. Примерно два раза в час им вменялось в обязанность проверять якорные канаты на носу и корме, на случай, если один из них перетрется и будет потерян якорь.

Джел бесшумно крался по палубе вдоль фальшборта к юту. В небе изорванные в клочья остатки грозового фронта спешно отступали на север. В просветах между быстро бегущими темными облаками яркими огоньками вспыхивали звезды. Джел бросил взгляд в ту сторону, где должен быть берег. Черные зубцы ближе к горизонту - знаменитая Волчья Пасть и мыс Волос, кладбище кораблей.

Он добрался до трапа на капитанский мостик и перегнулся через планширь фальшборта, разглядывая, как проще будет спуститься в воду, не наделав особого шума.

- Тебе так уж нужна эта хваленая свобода? - произнес у него за спиной тихий голос Скея.

Джел дернулся. Рука, готовая выхватить из-за ремня на голени оружие, опустилась. Скей чуть не поплатился жизнью за привычку бесшумно подкрадываться.

- Может быть, и нет, - как можно более ровным голосом ответил Джел. - Но сейчас мне поворачивать поздно.

- Что ты будешь делать с ней там, на берегу? Есть вместо хлеба ее нельзя. Попроси прощения у Пиферома. Он не бессердечный. И капитан за тебя заступится. Здесь ты одет, обут, сыт. Что тебе еще надо?

Джел удивленно оглянулся на Скея.

- Ведь ты сам подкинул мне кинжал, - сказал он. - Зачем теперь меня отговариваешь?

Скей подошел ближе, тоже облокотился о фальшборт и минуту смотрел в темную воду внизу.

- Человек - существо изменчивое, гибкое, - наконец проговорил он. - Он ко всему привыкает - и к неволе, и к плетке...

- Нам не о чем разговаривать, если ты привык, - пожал плечами Джел. - Я только удивляюсь этому и сожалею. Ведь ты тоже не родился рабом.

- Я не говорю о себе, - ответил Скей немного резче, чем обычно позволял себе. - Я не ищу для себя ничего - ни счастья, ни смерти. В моем положении нет ничего несправедливого. Когда в стране, где я родился, было подряд три голодных года, а потом война, я сам вызвался, чтобы меня обменяли на мешки с лежалой мукой и увезли в Тарген. Я, по крайней мере, знаю, что в обмен на мою несвободу кто-то не умер от голода. Делай, что считаешь нужным, только никого не вини потом. Для тех, кто решается спорить с судьбой, сказано: ни один человек не сумеет взять в жизни больше, чем ему назначено, как бы он ни старался.

- У тебя могут быть неприятности от того, что я сбегу? - спросил Джел.

Скей вдруг странно рассмеялся.

- А я здесь при чем? Кинжал оставил для тебя твой... друг. Я должен был отдать его сразу, но я тогда его спрятал. Не бойся, я умею лгать, хоть это мне запрещено. Да и до берега еще нужно добраться. Четыре лиги в такую погоду проплывет только рыба. А ты... ты хуже чумы, хуже всякой заразы на этом корабле. Чего только из-за тебя здесь не происходит. Решил, так иди. Надеюсь, что никогда в жизни больше тебя не увижу.

От тона, каким это было сказано, у Джела по спине пробежали мурашки. Он прикусил губу.

Только местному Единому известно, что гнездится в душе у этого человека, подумал он.

- Ладно, - медленно отступая, произнес Джел. - Спасибо за помощь. Счастливо оставаться.

Это было дурацкое чувство, но, удаляясь, Джел боялся поворачиваться к Скею спиной и краем глаза следил за белой фигурой у борта. Рука Скея очертила ему вслед восьмиконечную звезду Фоа.

Не задерживаясь на корабле больше ни на долю секунды, Джел соскользнул по толстому якорному канату, натянутому проходящей волной, словно струна, испачкал ладони и дорогую рубаху в черной канатной смоле.

Холодная вода обволокла его со всех сторон.

Поглядывая на звезды единственным глазом, он поплыл.

Глава 13

Часть 2

Дом

Отбежав на четвереньках от очередной волны, Джел упал локтями и коленями на гальку.

Волны с бульканьем лизали галечный пляж, пытаясь достать до подошв его ног. Он был один на голом берегу, был один, был свободен, и в это даже не верилось.