Путешествие на запад

Джелу ответить было нечего. Он дернул плечом и вернулся к книгам. Его заинтересовала "Правдивая история Солдатской войны". Солдатской войной в Таргене называли совершенный сорок лет назад переворот и несколько лет безвластия после него.

- Книги надо бы уничтожить, - предложил Верзила через некоторое время. - Они стоят чертову уйму денег, но тащить с собой такие сокровища опасно.

Джел локтем подвинул к себе "Трактат о поцелуях" и "Вымыслы о добродетели". Hа слова Верзилы он только отрицательно покачал головой.

Верзила прохромал на другую сторону очага, раздул пламя на каком-то мусоре и повесил на крючья котелок и чайник.

- Ладно, - сказал он. - Не будем пытаться выяснить, кто из нас умнее и главнее. Нам лучше разойтись с этого места. Я не хочу ни с кем спорить, как не хочу и принимать на себя шишки от чужих неприятностей. Я возьму себе кое-что из этого хлама. Я думаю, это будет справедливо.

- Лошадь моя, - не отрываясь от книги, предупредил Джел.

- Мне не нужна эта полоумная кляча, - ответил Верзила. - Если дашь мне денег - я и то на ней не поеду.

Он начал снаряжаться. То, что Верзила взял из общей кучи, было, в основном, оружием: кривой нож, два кинжала, арбалет, десяток стрел, короткая сабля. Поверх своей грязной рубахи он надел пластинчатый панцирь последнего из разбойников, застегнул на запястьях поручи и закутался в обширнейший бурый плащ, скрывший его огромную фигуру с головы до пят вместе со всем арсеналом. Джел прикрыл книгу и наблюдал за его приготовлениями. Как только был готов, Верзила, не взглянув в его сторону, вышел из хижины.

Пять минут спустя Джел последовал за ним. Еще когда он возился в с Дикой, такой же номер выкинул Сынок, отправившийся, не поев, не отдохнув и не простившись, побыстрее на торговый тракт.

Верзила в развевающемся плаще шагал по тропе на север, закинув торбу с черствыми лепешками и сухой рыбой на плечо. Он направлялся, вероятно, не на караванную дорогу, а в знаменитую таверну Ангеррона Каменной Реки. Джел смотрел за ним, пока Верзила не скрылся за поворотом.

Итак, он снова один. Эти двое не были ему друзьями, но, тем не менее, Джел ощутил досаду и обиду. Он спас Верзиле жизнь, вывел беспомощного Сынка из диких гор к людям. Он мог бы рассчитывать на большее доверие. Может быть, он что-то сделал не так? Или это они, не задерживая зря события, лучше него знают, как действовать? Может, так оно и к лучшему?

Джел сел на камень у порога и подпер щеку рукой.

С гор мягко тек воздух, настоянный на душистых травах. Лучи послеполуденного солнца ровно ложились на склоны гор, лачугу, безжизненный, вытоптанный овцами двор, пыльные бока Дикой в загоне, вносили во все, к чему прикасались, равновесие и завершенность, и не оставляли в сознании места для излишней фантазии. Джел слышал журчание ручья, который, вытекая из запруды, падал с камней маленьким водопадом, и чириканье крошечных пестрых птичек у воды. Медно-радужный жук всполз ему на щиколотку и двинулся вверх по ноге. Джел сбил его щелчком.

Самое время было спросить себя: чего же ты все-таки достиг в жизни, Александр Джел? Ты стал убийцей. Есть, чем похвастаться, не правда ли?

И это значит - свобода? Прямо вот такая вот? А остальное все - плата за нее? Да думал ли он, что когда-нибудь его жизнь настолько изменится?

Достаточно было вернуться в самое недавнее прошлое, чтобы заметить разницу. Оглядываясь назад, он видел как бы другого какого-то человека. Не себя. Он не хотел бы заниматься самокопанием, выяснять причины, по которым то или иное с ним произошло. Это занятие никогда не доставляло ему удовольствия. Что было, то было, прошедшего не поправишь. Тем более, что судить себя объективно все равно не получалось.

Но в новой шкуре чувствовал он себя не очень уютно. Пора было остановиться на достигнутом. Уже много времени, как пора.

Глава 16

Ходжерский парусник "Итис" завершал трехдневное плавание, готовясь причалить в гавани острова Джел. Два последних дня в проливе держался туман, временами переходящий в моросящий дождь, а когда видимость становилась лучше, ветер усиливался до штормового, поднимая на море сильное волнение.

Закутавшись в длинную черную одежду с широкими рукавами, Джел стоял у фальшборта рядом с мастером Ятаушем, бывшим скриптором Большой Публичной Библиотеки Столицы, и смотрел в черно-зеленую воду пролива.

Это занятие наводило на него ностальгические воспоминания. Ятауш же просто развлекался.

Ближе к берегу туман редел, расползался клочьями по воде, и Джел видел вдали серые от дождя стены и купола: огромный Дворец Патриархов Дома, творение многих поколений зодчих, распластался на склонах округлых холмов, словно старый морской ящер, подставивший бока плывущей с моря непогоде.