Но, встречаясь с людьми, он убедился в том, что все они гонятся лишь за выгодой и славой и никто не думает о бренности жизни.
За выгодой или за славой,Когда ж прекратится погоня?С утра до отхода ко снуЧеловек все мятется…Имеет осла или мула.И все недоволен,И все он стремитсяСебе завести иноходца,Сановником будучи первым,Мечтает о троне;Все думы людей об одном, —Как поесть им сегодня,И нет даже мыслиО времени том неизбежном,Когда призовет их Янь-ван —Господин преисподней.И все помышляют о том,Чтоб оставить наследство,Никто и подумать не хочетО праведном деле,О том, как прожить эту жизнь,Восходя к совершенству,В своем оставаясьНазначенном кармой – уделе.Все поиски Царя обезьян оказались тщетны – он так и не нашел бессмертных. Незаметно прошло лет девять. Продолжая свои поиски, он странствовал из города в город, от селения к селению, пока вдруг не очутился у Западного океана. Тут он решил, что за этим океаном непременно должны жить бессмертные. Тогда он соорудил себе такой же плот, какой у него был когда-то, и отправился в путь через Западный океан. Он плыл до тех пор, пока не достиг Западных земель. Выйдя на берег и внимательно оглядевшись вокруг, он увидел красивую высокую гору, покрытую густым зеленым лесом. А так как Царь обезьян не боялся ни волков, ни тигров, ни барсов, то он смело стал взбираться на вершину горы, чтобы узнать, что там есть. Гора поистине была прекрасна.
Словно трезубцы,К небу вздымалисьТысячи пиков.Множество лезвийШирмой колючейРядом вставали.Ливни смягчилиЯрость блистаньяСолнечных бликов.Средь испарений,Как изумруды,Солнце играло.Цепко лианыСтвол обвивали,Сохли, чернели.Издавна тропыЗдесь обрывалисьУ переправы;Стебли бамбука,Стройные сосныЗдесь зеленели.Склоны Пэнлая41Плотно покрылиПышные травы.НеподалекуПели на склонах,Дивные птицы,И неумолчноЧистых потоковСлышался лепет.Скалы, долины,Луг в орхидеяхШли вереницей…То подымались,То опускалисьГорные цепи.Местность удобна,Чтоб предаватьсяЗдесь размышленью.Мудрого мужаВстретить смогу яВ уединенье.И вот, когда Царь обезьян стал осматриваться кругом, до него из глубины леса донеслась вдруг человеческая речь. Он поспешил на голос, вошел в самую чащу и, внимательно прислушавшись, понял, что кто-то пел песню: