Путешествие на Запад. Том 1

Еще я бывал в восторге от жизнеописаний, принадлежавших перу танских авторов – Ню Цичжана и Дуань Кэгу, особенно от их умения обрисовать манеру или характер героя. Я мечтал написать что-нибудь с ними вровень, но по лени своей так никогда и не взялся. Даже собранное мною куда-то с годами рассеялось, кроме этой дюжины историй, которая оказалась столь несговорчивой по характеру, что победила мою сонную неподвижность, – я оказался в силах составить эту книгу. Я смеялся над собой: казалось, эти истории записали сами себя, без моего участия. Я же походил на старого рыболова, осушившего поток, чтобы достать свои сети. Прибавляя историю за историей в будущую книгу, я все сомневался, так ли уж ново собранное мною. И хотя название моих записок указывало, что это лишь беглая запись сюжетов, повествований о духах, – это было лишь частью общего замысла. В земном мире необычайное встретишь не так уж редко, порой даже и покритикуешь чуть-чуть. В древности государь Юй собирал от различных местностей подать железом; из этого железа были отлиты треножники с гравированными ликами чудищ и демонов, чтобы люди научились их распознавать и не поддаваться на их уловки.

Если бы мои читатели соблаговолили задуматься над разными случаями, а потом заколебались бы, прежде чем следовать по пути порока, – разве не превознес бы я их за сходство с людьми древности? ! Доморощенный ученый вроде меня не смеет касаться событий высокой истории, но то, что внизу и сбоку, не в лад – это по нему; в подобных трудах он не идет вослед ни за кем – таков и сей скромный труд»11.

Этот небольшой отрывок – единственное достоверное свидетельство о более чем двадцати годах жизни У Чэн-эня, а написано это предисловие около 1526 года, после окончания начальной школы и поступления в Училище Драконова Потока.

Дарования У Чэн-эня помогали ему заводить дружбу с людьми, которые по общественному положению были много выше него. Перед ним открылись двери домов местных вельмож, они охотно проводили время с даровитым юношей, обладавшим несомненным поэтическим талантом. Если просмотреть поэтическое наследие У Чэн-эня, то окажется, что чуть ли не все сколь-нибудь известные его земляки упомянуты в его стихах. Ему нередко заказывали разного рода литературную работу, ибо слава о его талантах распространилась довольно широко. Известно, что У Чэн-энь был постоянным автором поминальных надписей. Все это приносило и заработок, и относительную известность, хотя бы отчасти скрашивая горечь от несложившейся карьеры ученого-чиновника.

В 1544 году ему, наконец, улыбнулась удача: У Чэн-энь был признан гуншэном уездного училища, то есть получил по результатам испытаний стипендию для продолжения образования в столице. Это было не только признанием его дарований и материальной поддержкой, но также и надеждой: при некотором везении он мог сдать столичный экзамен, открывавший путь к чинам, а кроме того, была еще возможность получить незначительный пост даже без экзаменов. Увы, экзамен в столице У Чэн-энь так никогда и не сдал. А надежда на мелкую официальную должность пока не сбывалась. Но можно было поехать в столицу.

В Пекине У Чэн-энь провел почти восемь лет. Здесь он свел знакомство со многими учеными и литераторами, оказался в гуще литературных споров. Тем не менее он чувствует себя здесь одиноким и несчастным и свою печаль изливает в стихах. Они передают его чувства: он томится в чиновном Пекине, страдает от тяжелого климата, переживает экзаменационные неудачи, тоскует по дому.

Следующий этап жизни У Чэн-эня – пребывание в Нанкине (1554—1558). Он по-прежнему не занимает чиновничьей должности и добывает заработок литературным трудом. В его доме часто собираются певцы и музыканты, а в стихах того времени упоминаются друзья и знакомые, с которыми он нередко устраивает веселые пирушки…

Из Нанкина У Чэн-энь возвращается домой, не оставляя надежды сдать когда-нибудь злополучный экзамен. Титул гуншэна дает ему право время от времени вести уроки в уездном училище, но по-прежнему основной источник его заработка и поглощающее все силы и время занятие – литературная работа.

В 1562 году У Чэн-энь вновь уезжает в Пекин. На этот раз он, видимо, простился с надеждами на успех на экзаменах и мечтает о каком-нибудь незначительном чиновничьем месте. Но только в 1564 году, после многократных просьб и унижений, он добивается более чем скромной должности – помощника начальника уезда Чан-син в провинции Чжэцзян. Вот стихотворение того периода: