Путешествие на Запад. Том 2

– Господин мой! Недаром люди говорят: «Когда в доме не хватает мужчины, то нет хозяина для богатства жены; если у женщины нет мужа, жизнь ее лишена всякого смысла». Ведь ты вчера отправился ко двору знакомиться с моим отцом, почему же вернулся лишь сегодня? Утром Чжу Ба-цзе тайком освободил Ша-сэна и утащил наших детей. Я умоляла его, но он не пощадил меня. Он сказал, что хочет показать их дедушке. Но времени прошло уже очень много, а детей все нет, и я не знаю даже живы ли они. А тут ты еще задержался, я была совершенно одна. Все это и привело меня в такое отчаяние.

Выслушав это, дух рассвирепел:

– Значит, там, во дворце, я видел моих детей!

– Конечно, – подтвердил Сунь У-кун. – Чжу Ба-цзе утащил их.

– Довольно, хватит! – в бешенстве заорал дух, мечась из стороны в сторону. – Он убил моих детей! Их нет больше в живых! Сейчас мне остается лишь отомстить за все и убить монаха. Не плачь, жена! Если ты плохо себя чувствуешь, пойди отдохни и успокойся.

– Я-то здорова, – отвечал Сунь У-кун. – А вот мысль о судьбе наших детей причиняет мне нестерпимую боль.

– Не печалься, – стал утешать мнимую жену дух. – У меня есть одна драгоценная вещица: стоит потереть ею больное место, и все как рукой снимет. Но смотри будь осторожна, не нажимай на нее пальцем, не то увидишь мой настоящий образ.

«Вот черт проклятый! – радуясь, подумал Сунь У-кун. – Вопреки ожиданиям он ведет себя вполне честно. Его никто не вынуждает силой, он сам во всем признается и приносит себя в жертву. Ладно, пусть покажет свою драгоценность, я нажму на нее и посмотрю, какой вид примет это чудовище».

И вот дух, поддерживая Сунь У-куна, прошел с ним в потайное место пещеры и вытащил у себя изо рта заветный шарик. Этот шарик был величиной с куриное яйцо и представлял собой пилюлю, образованную из сожженных костей Сакья-муни и очищающую сердце человека.

«Чудесная вещица! – с удовлетворением подумал Сунь У-кун. – А сколько труда на нее потрачено, сколько лет ее плавили и шлифовали, сколько было неудач, прежде чем получили такую чудодейственную вещь? Видно, суждено ей попасть ко мне в руки».

Сунь У-кун взял шарик и притворился, что трет им больное место, а сам в это время надавил на него пальцем. Дух растерялся и бросился отнимать у него. Что же, вы думаете, обезьяна испугалась? Ничуть. Поспешно засунув шарик в рот, она тут же проглотила его. Дух в бешенстве сжал кулаки и набросился на Сунь У-куна. Защищаясь, Сунь У-кун в то же время потер себе лицо и принял свой настоящий вид.

– Ну что ты за невежда, – сказал он духу. – Посмотри хорошенько и скажи, узнаешь ли ты меня?

– Ха! – изумился дух. – Что за странный вид у тебя, жена?

– Я тебе покажу, мерзкая тварь, – зло сказал Сунь У-кун. – Какая я тебе жена. Что ж ты предка своего не признаешь?

– Как будто начинаю припоминать, – отвечал дух.

– Пока что я драться с тобой не буду, взгляни на меня хорошенько и скажи, узнаешь ли ты меня, – сказал Сунь У-кун.

– Лицо твое мне очень знакомо, вот только не могу припомнить, как тебя зовут. Кто же ты такой и откуда прибыл? Куда девал мою жену и как удалось тебе попасть в мой дом и выманить у меня мое сокровище? Ведь это наглость!

– Значит, не можешь узнать меня? – снова спросил Сунь У-кун. – Я старший ученик Танского монаха – Сунь У-кун. Пятьсот лет тому назад я уже был твоим предком.

– Что за вздор ты мелешь? – воскликнул дух. – Не может этого быть. Когда я схватил Танского монаха, у него было всего два ученика – Чжу Ба-цзе и Ша-сэн. А твоего имени никто и не упоминал. Ты просто оборотень и явился неизвестно откуда, чтобы обмануть меня!

– Да, в то время я действительно не был вместе с ними, – сказал Сунь У-кун. – И случилось это потому, что учитель – человек добрый и сострадательный, не мог примириться с тем, что я погубил множество духов и оборотней, и прогнал меня. Поэтому-то ты и не знаешь, как зовут твоего предка.

– В тебе нет никакого чувства достоинства, свойственного великим мужам! – воскликнул дух. – Учитель тебя гонит, а ты с наглой физиономией лезешь к нему.

– Смотри у меня, негодяй, – крикнул Сунь У-кун. – Разве ты не знаешь пословицы: «Кто хоть один день был моим учителем, тот всю жизнь будет моим отцом», или еще: «Между отцом и сыном не бывает вражды, которая бы длилась более одной ночи». Ведь ты причинил вред моему учителю, как же я могу не прийти ему на помощь? И не только ему ты причинил зло. А что ты обо мне говорил? Ты порочил мое доброе имя!

– Когда это я порочил твое имя? – удивился дух.

– Мне сказал об этом Чжу Ба-цзе, – отвечал Сунь У-кун.

– Не верь ему. У этого Чжу Ба-цзе морда острая, а язык как у старой бабы.

– Ну ладно, хватит попусту разговаривать, – произнес Сунь У-кун. – Скажи лучше, почему ты так плохо принимаешь гостя, прибывшего издалека. Если у тебя нет ни вина, ни закусок, подставь тогда свою голову – я стукну по ней посохом. Пусть хоть это будет вместо чая!

Услышав угрозы Сунь У-куна, дух громко расхохотался.