Путешествие на Запад. Том 2

– Вы можете не беспокоиться и не думать об этом, – сказала Черепаха. – Но у меня есть к вам одна просьба. Я слышала, что в Индии живет Будда, который выше законов жизни, ему известно и прошлое и будущее. Так вот, я занимаюсь самоусовершенствованием уже более тысячи трехсот лет. За это время я достигла долголетия и легкости тела, научилась говорить по-человечески, но до сих пор не могу освободиться от своего панциря. Я была бы вам очень признательна, учитель, если бы вы, когда приедете в Индию, спросили у Будды, сколько еще пройдет времени до того момента, когда я смогу освободиться от панциря и принять человеческий облик?

– Я обязательно спрошу его об этом, – обещал Трипитака.

После этого Черепаха скрылась под водой. Сунь У-кун помог Трипитаке сесть на коня, Чжу Ба-цзе взвалил на себя коромысло с вещами, Ша-сэн пошел рядом. Вскоре они вышли на дорогу и двинулись прямо на Запад. Об этом поистине можно было сказать:

Шествовал на Запад
       Много дней монах,
              Поклониться Будде
       Получив указ;
Млечный Путь прошел он,
       Долго шел в горах,
              Трудности встречались
                     На пути не раз.

Шел он непреклонно –

       Цель была ясна.
Лишь бы долг исполнить –
       Гибель не страшна!

Однако, если вы хотите знать, сколько им предстояло еще пройти и как велики были бедствия, постигшие их, вам придется прочитать следующие главы.

ГЛАВА ПЯТИДЕСЯТАЯ,

в которой говорится о том, как страсти вносят сумятицу в чувства и мысли, и как от смятения духа человек попадает в руки дьявола

Стихи гласят:

Душе всегда потребно очищенье,
И страсти подлежат искорененью.

Не дай, чтоб Будда с вышины упал!

Ведь только тот, кто чист и светел стал,

Способен обсуждать первоначало,

Чтоб Цаоси [125] свободно протекала

Светильник жизни чистить не ленись

И мысль сосредоточивать учись,

И равномерным сохраняй дыханье –

Таким путем достигнешь созерцанья.

Это стихотворение называется «Нанькэ-цзи»[126], оно повествует о том, как Танский монах избежал бедствия на покрытой льдом реке, Достигающей неба, и благополучно переправился на панцире белой Черепахи на другой берег. Здесь он и три его ученика вышли на большую дорогу и продолжали свой путь на Запад.

Стояла суровая зима, однако:

Тихо лес сияет,
       Дымкою охвачен.
А хребет высокий,
       Как вода, прозрачен.

Неожиданно перед путниками выросла огромная гора, которая преградила им дорогу. Узкая тропинка извивалась между кручами, уходя все выше и выше. Кругом громоздились груды камней, вздымались вверх опасные скалы и утесы. Идти становилось все труднее.

Натянув поводья, Трипитака остановил коня.

– Дети мои! – позвал он.

К нему тотчас же подошел Сунь У-кун, а за ним – Чжу Ба-цзе и Ша-сэн.

– Что прикажете, учитель? – спросил Сунь У-кун.

– Посмотрите, какие высокие горы, – промолвил Трипитака – Боюсь, что здесь много диких зверей, всякой нечисти и оборотней, которые губят людей. Нам следует все время быть настороже.

– Успокойтесь и не тревожьте себя, учитель, – отвечал Сунь У-кун. – У нас, ваших учеников, – одна цель и одни стремления: мы встали на путь Истины и обладаем силой, усмиряющей волшебников и покоряющей оборотней. Так что вам нечего бояться всякой нечисти.

Эти слова успокоили Трипитаку, и он двинулся дальше. Когда они достигли какой-то лощины, Трипитака въехал на утес и огляделся. Перед ним вздымались прекрасные горы.

Огромные горы вздымались –
       Откосы, отвесы, твердыни
Огромные горы вздымались,
       Взлетая к небесной сини.

Небес бирюзу закрывали

       Откосы, отвесы и кручи
Подобные спящим тиграм
       Камней громоздились кучи.

Сосновые ветки спускались,

       Подобно летящим драконам,
Холодные мчались потоки
       И птицы пели по склонам.

Рычали голодные тигры,

       Цветы раскрывала слива,
Легко кружились снежинки,
       И ветер выл у обрыва.

С угрозою мчались тучи,

       Воронья стая металась,
Искали олени пастбищ
       Но следа к ним не осталось.

Увы, в такую погоду

       Продолжить путь невозможно:
И путник, нахмурив брови,
       Чело прикрывает тревожно.