Путешествие на Запад. Том 3

Но вы посмотрели бы, читатель, как Сунь У-кун, обладавший огромной волшебной силой, взмахнул своим посохом с золотыми обручами и рявкнул… Все звери с перепугу расступились, а он проложил дорогу и провел своего наставника прямо к вершине горы. Они благополучно перевалили через нее и спустились по западному склону на ровное плато. Тут они вдруг заметили чудесное сияние и клубы разноцветных воспарений, исходивших от дворцовых построек с высокими стенами и башнями. До их слуха донеслись мелодичные звуки колокола и била.

– Братья! – воскликнул Танский монах. – Посмотрите, что это за обитель?

Сунь У-кун поднял голову, приложил руку к глазам и стал всматриваться. До чего же красивое место он увидел! Вот уж поистине:

Обитель та чудесный вид являла:
Она невольно взоры привлекала
       И благолепием и роскошью своей.
Святыни древние она напоминала,
И все ж немногие из них, пожалуй,
       Своей красой могли б сравниться с ней.

Сквозь переплеты сучьев и ветвей,

Усыпанных прозрачною росою,
       Блистающие сотнями огней
Виднелись малахитовые стены
С воротами из яшмы драгоценной,
       И лестницы из розовых камней.

Пурпурные крученые перила,

Лазурные узорные стропила,
       Тяжелые заслоны у дверей.
Вдали, подобный сну, подобный чуду,
Ввысь устремляется храм благого Будды
       В неясном свете утренних лучей.

Так, разодрав завесу из туманов,

Предстал священный монастырь шраманов
       Пред взглядом очарованных очей.
Все здесь великой прелестью пленяло,
Все расцветало, все благоухало,
       Пел песню нежную свою ручей,

И вторил песне той в садах тенистых

Хор птичий, неумолчный, серебристый,
       И светлым днем и в сумраке ночей.
Садам обители Циао лишь подобен,
И с ними он один соперничать способен.
       Да, видно, был тот зодчий чародей,

Что в небо вывел башни из порфира:

Взглянув оттуда, ты узришь полмира,
       Пространства снежные и синеву морей.
В покоях, где читаются деянья,
Луна в окно струит свое сиянье,
       И тысячи лампад оно светлей;

Все стены отливают перламутром

В покое дивном, где внимает сутрам,
       Вдыхая фимиам, толпа людей.
Откроешь ты трехстворчатые двери,
И, выглянув, своим глазам не веря,
       Подумаешь, что вдруг попал в Шэвэй.

Под небом звон струится колокольный,

Неся далеко над землей привольной
       Искусство монастырских звонарей.
Свет солнечный здесь кажется отрадней,
А горный воздух чище и прохладней,
       И ветерок приятней и свежей.

Здесь мир и добродетель, торжествуя,

Не допускают суету мирскую
       С ее потоком гибельных страстей,
Здесь места нет соблазнам и обманам,
Желаньям плоти и иным дурманам,
       Здесь не расставить злу своих сетей.

Здесь праведник, отринув с миром битвы,

Предастся в тишине спасительной молитве.

Осмотрев все, что охватывал взор, Сунь У-кун ответил своему наставнику:

– Учитель! Это в самом деле монастырь, но почему-то сквозь божественное сияние проступают струйки зловещего духа. С виду монастырь этот очень походит на храм Раскатов грома, но нам ни в коем случае не следует входить туда по своей воле, чтобы не попасть в лапы злодеям.

– Если ты говоришь, что монастырь похож на храм Раскатов грома, не значит ли это, что перед нами священная гора Линшань? Перестань дурачиться и не томи меня.

– Нет, нет! – отвечал Сунь У-кун. – Я ведь несколько раз бывал на священной горе Линшань и хорошо знаю дорогу.