Путешествие на Запад. Том 3

Глава всех оборотней, лют и зол,
Монаха праведного обошел

И вверг его в пучину горькой муки,

А тот не смог противиться ему,
И сам отдался оборотню в руки,
Покорный добронравью своему.

Как быть теперь почтенному монаху?

Исполненный раскаянья и страха,

Он ищет путь спасти из западни

Себя и спутников своих несчастных;
Но замыслы его, увы, напрасны.
Как видно, дни страдальцев сочтены;

Однако, зная, что монах не предал веры,

А лишь по слабости последовал примеру

Ша-сэна и дурного Чжу Ба-цзе,

Что по неведенью они виновны все,

Пришли на помощь к Сюань-цзану духи:

С небесных круч они спустились вниз –
И мигом за оружие взялись.
Сам Сюань-цзан – тот не обидит мухи,
Без помощи ему не обойтись;

Вот силы грозные добра и зла столкнулись.

И небеса и горы содрогнулись,
Луна и солнце взор свой отвели
От сумраком одевшейся земли,
И в облака густые завернулись…

Взвились знамена, словно стаи птиц,

Гром загремел, как сотня колесниц,

Летящих сквозь клубящиеся тучи…

И барабанов слышен звук трескучий,
И гонгов душу леденящий звон,
Клич боевой и раненого стон,
И голос победителя могучий.
Враги врагов теснят со всех сторон;

Холодным светом вспыхивают копья,

С отточенными пиками скрестясь,
Огнем молниеносным осветясь,
Мечи с мечами сквозь тумана хлопья
Сшибаются в смертельнейшей из сеч…
Но чья рука удержит дольше меч?

И духи зла и войско силы блага

Являют хитрость, мужество, отвагу,
Один – чтоб праведника уберечь,
Другие – чтоб в беду его вовлечь:
Так воины двух войск, разя с размаха,
Сражаются за Танского монаха.

Царь оборотней удвоил яростный натиск и начал наседать всей своей оравой.

В этот решающий момент сражения вдруг раздался зычный крик Сунь У-куна:

– Я, Сунь У-кун, явился!

Чжу Ба-цзе кинулся к нему навстречу со словами:

– А поклажу принес?

– Какую там поклажу! Сам едва жизни не лишился, – ответил Сунь У-кун.

– Перестаньте ссориться! – крикнул Ша-сэн, держа в руках свой волшебный посох. – Бейте живей проклятых бесов!

Между тем бесы успели окружить кольцом всех небесных духов-правителей созвездий, повелителей духов пяти стран света, Лю-дина и Лю-цзя, а сам царь оборотней, размахивая страшной палицей, бросился на троих спутников Танского монаха. Сунь У-кун, Чжу Ба-цзе и Ша-сэн едва успевали отбиваться. Уже стемнело, и было очевидно, что никому не добиться победы. Солнце зашло за гору, а с востока, где высился морской пик, показалась луна. Царь оборотней, видя, что время позднее, пронзительно свистнул. Все бесы сразу же насторожились, а он тем временем достал свой волшебный талисман. Сунь У-кун успел заметить, как оборотень взял в руки волшебный мешок. Крикнув: «Дело плохо! Спасайся, кто может!» – Сунь У-кун оставил Чжу Ба-цзе и Ша-сэна, покинул всех небесных духов и одним прыжком через голову поднялся вверх и сразу же очутился на девятом небе.

Небесные духи, Чжу Ба-цзе и Ша-сэн не сообразили, что им крикнул Сунь У-кун, и снова очутились в мешке. Одному только Сунь У-куну на этот раз удалось спастись.

Царь оборотней приказал дать отбой и вернулся со своим полчищем бесов в храм. Там он, как и в первый раз, приказал принести веревки и связал всех своих пленников. Танского монаха, Чжу Ба-цзе и Ша-сэна он подвесил высоко к столбам храма, а коня привязал позади храма; духи тоже были крепко связаны, помещены в погреб и заперты на замок. О том, как все бесы выполняли распоряжения своего главаря, мы здесь рассказывать не будем.