Путешествие на Запад. Том 4

Блещут величавые ворота,
Рассыпая пестрые лучи,
Солнце ослепительно играет
На одеждах из цветной парчи.
Из дворцовых расписных покоев
Веют благовещие пары,
А весна цветы и травы всюду
Стелет, словно нежные ковры.
Реют звуки стройных песнопений,
Им свирелей вторят голоса,
Словно небожители толпою
Пировать сошлись на небеса.
Взад-вперед, блестя, летают кубки
И подносы, полные сластей.
Рад владыка, весело вельможам,
Развлекают дорогих гостей.
И придворные и чужеземцы –
Все душой умиротворены,
И сердца полны довольства, славят
Мир и счастье радостной страны.

Танский монах не мог ни к чему придраться, поскольку государь относился к нему с большим почтением, и ему ничего не оставалось, как, пересиливая себя, казаться веселым. Верно говорится: «На лице радость, а в душе горе». Неожиданно Танскому монаху бросились в глаза четыре картины в золотых рамках, висевшие на стене, с изображением четырех времен года: весны, лета, осени и зимы. К каждой картине была соответствующая стихотворная надпись, сочиненная известнейшим придворным ученым-стихотворцем из ученой палаты.

Вот какие были строки на картине, изображающей весенний пейзаж:

Вот опять небосвод
Оборот завершил ежегодный,
И ликует земля,
Обновляя свою красоту.
И поля и леса –
Все вздохнуло живей и свободней,
И сады и луга –
Все стоит в негасимом цвету.
И опять на заре
Состязаются персик и слива
Розоватой красой
Ароматных нарядов своих.
Возвращаются ласточки,
Кружатся с песней счастливой,
Чтобы тысячи гнезд
На стропилах лепить расписных.

Стих на картине, изображающей лето, был уже иной:

Веют знойные ветры,
И, жаркою ленью объяты,
Мысли тянутся смутной,
Медлительною чередой.
Во дворцовых дворах
Тихо сочные зреют гранаты,
И на солнце подсолнух
Уже налился золотой.
А полуденный сон
Легкий звук потревожил незримо:
Это флейты напев
Разливается чистой волной.
Аромат ненюфара струится
И запах чилима,
И порыв ветерка
Их доносит под полог цветной.

Стих на картине, изображающей осенний вид, звучал тоскливо:

Наклонясь над могилою,
Листья желтеют резные
На печальном утуне –
Свидетеле горестных дней,
И запахнуты плотно
В домах занавески дверные,
Потому что ночами
Становится все холодней.
«День заветный» настал.[63]
И, приметы его узнавая,
С милым краем прощается
Ласточек дружных семья,
И гусиная стая,
Камыш на прибрежье ломая,
Устремляется ввысь,
Улетая в чужие края.

Стих на картине, изображающей зиму, был совсем грустный:

Облака пролетают,
И тусклое небо дождливо,
Всюду холод и мгла.
Застилает туман берега.
Скоро северный ветер
Дохнет над землей сиротливой,
И на тысячи гор
Серебристые лягут снега.
А из горниц укромных
Тепло по дворцу заструилось:
Там жаровни узорные
Докрасна раскалены.
Говорят, что вчера
Снова слива в саду распустилась,
И дворцовые лестницы
Юных красавиц полны.

Правитель заметил, с каким интересом Танский монах читал стихи.

– Уважаемый зять! – воскликнул он. – Ты, верно, сам любишь сочинять стихи, раз с таким любопытством смотришь на эти строфы. Если тебе не жаль своих слов, драгоценных, словно яшма или жемчуг, то, прошу тебя, сложи стихи в подражание этим.