Путешествие на Запад. Том 4

Числа нет украшениям богатым
У входа в зал. Там – тысячи ковров,
Завес узорных из живых цветов.
Дворец наполнен дивным ароматом.
Для пира пышный стол уже готов,
Парчовой, яркой скатертью накрытый.
Ковер червленый застилает плиты,
Как облако на утренней заре.
Из ста курильниц фимиам сандала
Плывет, клубясь, до пестрых балок зала.
Стол тонет в золоте и серебре:
Там овощей полны большие блюда,
Приятен вид их, тонок аромат.
В корзинах, сложенные свежей грудой,
Там фрукты разноцветные лежат.
Там звери разные, за рядом ряд,
Отлитые из леденца цветного:
Вот барс, вот пара уток «Юаньян»,
Вот лев, вот конь, вот лев багряный снова,
А вот верблюд и стадо обезьян.
Здесь ковш похож на птицу-рыболова,
Бокала клюв похож на какаду.
Там виноград разложен на виду.
А персики? – один сочней другого!
Стручков, бобов, орехов разных тьма.
Колючие плоды, личжи, каштаны
И фундуки… А здесь лежат бананы,
И финики, и фиги, и хурма,
Фруктовые пастилы и печенья,
И лакомые сласти на меду –
Все дразнит обоняние и зренье.
Куски сыров лежат в одном ряду
С творожниками… Просто объеденье!
Вот в чашах виноградное вино
С густым настоем из сосновых шишек,
На золотых подносах горы пышек!
Душистый рис, наваленный стеной!
Под масляной и сахарной подливой
Разложены, нарядны, горделивы,
Зажаренные овощи, ярки,
Сочны, точь-в-точь пионов лепестки!
Здесь все цветет, дымится и сверкает.
Горячий суп в серебряных котлах,
Настоенный на пряных овощах,
С лапшой, заправлен перцем: разжигает
Желанье он и дразнит жадный вкус.
Все перечислить я и не берусь,
Все кушанья, все блюда, все названья,
А сколько там кореньев и грибов,
Закусок разных – тысячи сортов!
Ростки бамбука, тающие сладко
На языке, как сахар, без остатка.
Все десять самых лучших овощей:
Имбирь нагорный, сладкий лук-порей,
Листы бобовые, латук с салатом,
Петрушка, спаржа, нежный сельдерей
И мальва с мелкокрошеным шпинатом.
В стихах как опишу я сотни блюд,
Их вкус и запах, соус и приправу?
Всех и не счесть, а новые несут!
На славу пир! – могу сказать по праву.

Гости начали с того, что сперва определили места за столом по порядку старшинства. Первое место было предложено занять духу звезды Долголетия. Танский монах занял второе место. Правитель государства сел напротив. По бокам расселись Сунь У-кун, Чжу Ба-цзе и Ша-сэн. Далее, слева и справа, уселись несколько великих сановников и советников Тай-ши[11], после чего сразу же было отдано распоряжение сановнику, ведавшему музыкой, пением и пляской, начинать представление. Правитель собственноручно подносил гостям пурпурные бокалы, наполненные вином.

Один лишь Танский монах не выпил ни глотка.

– Брат! – сказал Чжу Ба-цзе, обращаясь к Сунь У-куну. – Бери все мои фрукты и плоды, а взамен отдай мне все супы и рис.

Сунь У-кун согласился, и Дурень принялся уплетать за обе щеки, ни крошки не оставляя после себя.

Но вот пир подошел к концу, и дух звезды Долголетия стал прощаться. Правитель приблизился к нему, опустился на колени и начал с поклонами молить его дать совет, как избавиться от недуга и продлить жизнь.