Путешествие на Запад. Том 4

Наставник пошел вперед. Подойдя к воротам, он увидел, что они покосились. Кругом царило запустение и не было ни души. Танский монах приоткрыл ворота и стал осматривать двор. Сердце его сжалось от грусти и скорби: длинная галерея вокруг храма была пуста. Древний монастырь казался покинутым, когда-то богатый двор порос мхом и лишайником, дорожки заросли бурьяном. То тут то там мелькали светляки, словно летающие фонарики, не слышно было колокола, отбивающего часы, лишь раздавалось кваканье лягушек. У праведного монаха потекли из глаз непрошеные слезы. Вот как выглядел этот монастырь:

Храм разрушен,
     И кровля успела, прогнив, обвалиться,
В кельях тихо и пыльно.
     И гонга не слышится звон.
Всюду битый кирпич
     И поломанная черепица.
Балки, треснув, прогнулись.
     Столбы покосились колонн.

В кухне пусто,

     Завален очаг перепрелою гнилью.
И трава разрослась
     На парадных и черных дворах.
Украшенья разбиты,
     И плиты подернулись пылью.
Барабаны без кожи.
     И башня рассыпалась в прах.

Многоцветных лампад

     Перебиты узорные стекла.
Потускнел образ Будды.
     Упали архаты вокруг.
И богини чело Гуаньинь,
     Словно глина, размокло.
И она уронила
     И чашу и ветку из рук.
Дни за днями проходят,
     И здесь ты не встретишь монаха.
Только вихри в провалах
     И в каменных сводах поют.
Только тигр иногда забредает,
     Не ведая страха,
Только барс и лисица
     Ночами находят приют.

Покривились столбы

     Монастырской старинной ограды.
Повалился забор,
     И молельня вот-вот упадет.
И калитка распахнута настежь
     И створки ворот.
Грустно людям бродить меж развалин,
     А демоны – рады.

Старинный монастырь,

     Заброшенный, затих.
Лишь ветры
     В храмину слетаются пустую.
И зимние дожди
     Размыли лик святых,
И Будды голову
     Размыли золотую.

Сквозь трещины в стене

     Глядит глухая даль.
И даже духу тьмы
     Ночлег здесь дик и страшен.
Разбитый колокол
     В душе родит печаль…
Жаль древней звонницы
     И жаль упавших башен.

Набравшись храбрости, Танский монах прошел через вторые ворота. Здесь он увидел развалины колокольни и сторожевой башни. Его внимание привлек медный колокол, вросший в землю. Верхняя его часть покрылась белым, как снег, налетом, а внизу он стал синим, как индиго. Произошло это оттого, что колокол долго лежал под открытым небом. Белый налет на верхней его части образовался от дождей, а синева – от испарений земли. Поглаживая колокол рукою, Танский монах стал причитать над ним:

Ты когда-то
     На башне высокой висел
И качался на балке,
     Резной и богатой.
Ты рассвет, как петух,
     Возвещал нам когда-то,
И, прощаясь с закатом,
     Твой голос звенел.

Где ж прилежный умелец,

     Подвижник простой,
Тот, кто гулкую бронзу
     В горниле расплавил?
Расскажи, где ваятель,
     Где мастер святой,
Кто в узорную форму
     Струю золотую направил?

Скрылись оба в подземных чертогах

     В назначенный час.
Имена их забыты.
     Твой голос угас.

Танский монах стал громко вздыхать и охать, не подозревая, что растревожит обитателей монастыря. Первым услышал его голос монах, ведавший возжиганием лампад и фимиама. Он поднялся с земли, подобрал обломок кирпича и кинул его прямо в колокол. Раздался металлический звук. Танский монах с перепугу повалился наземь, затем хотел бежать, но зацепился за корень дерева и снова упал. Лежа на земле, он поднял голову и стал взывать: