Путешествие налегке

Милая Янссон-сан,

значит, вовсе не обязательно быть старой, чтобы писать рассказ о том, что знаешь, что чувствуешь, о чём мечтаешь, чего ждёшь.

О, милая Янссон-сан, стало быть, когда пишешь рассказ, не надо думать о том, что считают другие, надо оставаться наедине со своим рассказом и чувствовать себя по-настоящему одинокой.

Теперь я поняла, что значит любить того, кто от тебя далеко, и поспешу написать об этом.

Вот еще одно хайку, оно про ручей, который так радуется весне, что всем становится весело. Перевести его я не успею.

Напишите, когда мне приехать. Деньги я накопила, и надеюсь, что на поездку мне дадут стипендию.

Какой у вас самый красивый месяц для нашей встречи?

Тамико.

Дорогая Янссон-сан,

Спасибо за короткое письмо.

Я поняла, что лес в Финляндии очень большой и море большое, а Ваш дом очень маленький. Это красивая мысль, что с писателем нужно встречаться лишь в его книгах.

Я всё время учусь.

Желаю Вам долгой жизни.

Ваша Тамико Атсуми.

Моя Янссон-сан,

сегодня весь день шёл снег, я научилась писать про него.

Сегодня умерла моя мама.

В Японии, когда становишься старший в семье, из дома нельзя уезжать, да я и сама не хочу. Надеюсь, Вы поймёте меня, Янссон-сан.

Спасибо Вам.

Шлю Вам стихотворение Лан Ши Юаня, великого древнего китайского поэта. На Ваш язык его перевели Альф Хенрикссон и Ван Тэу Йи:

«Ветры глухие доносят резкие крики диких гусей.
Сколько снега вокруг! А небо холодное, серое.
Что я могу тебе подарить на прощанье?
Только синие горы, но они будут вечно с тобой».

Тамико.

Дачник

С самого начала было ясно, что никому в Баккене не понравился этот худенький, хмурый одиннадцатилетний парнишка. Вид у него был какой-то голодный, но жалости и естественного желания приласкать он почему-то не вызывал. Быть может, отчасти из-за того, как он смотрел на них на всех, вернее, наблюдал за ними пристальным, отнюдь не детским взглядом. Наглядевшись вдоволь, он, словно маленький старичок, произносил длинную витиеватую фразу. И надо же ребенку так выпендриваться!

Будь Элис из бедной семьи, было бы легче простить ему все это, но его дорогая одежда, шикарный чемодан и папина машина, на которой его привезли к парому, не свидетельствовали о бедности. Он приехал по объявлению, после разговора по телефону. Фредрикссоны взяли ребенка на лето по доброте душевной и, разумеется, за небольшую плату. Аксель и Ханна давно говорили о том, что городским детям нужны свежий воздух, лес, вода, здоровая пища, и вот наконец решили, что пора действовать. Им еще только предстояла подготовка к летнему сезону, большинство лодок еще лежало в сарае, некоторые из них нужно было привести в порядок.

Мальчик привез хозяйке букет роз.

— Ну к чему было беспокоиться! — воскликнула польщенная Ханна. — Это, поди, твоя мама, Элис, прислала?

— Нет, фру Фредрикссон, — ответил Элис. — Она замужем за другим. Это папа купил.

— Как любезно с его стороны. А что, подождать нас он не мог?

— К сожалению, не мог, у него важная конференция. Он велел передать вам привет.

— Вот как, понятно, — сказал Аксель Фредрикссон. — Тогда садитесь в лодку, поплывем домой. Ребятишки тебя ждут не дождутся. Какой у тебя шикарный чемодан!

Элис объяснил, что чемодан стоит восемьсот пятьдесят марок.

Лодка у Акселя была довольно большая, прочная рыбацкая моторка с кабиной, он построил ее сам. Парнишка не без опаски сел в лодку.

Как только его обдало брызгами, он ухватился за банку и зажмурился.

— Сбавь-ка скорость, слышишь! — велела Ханна мужу.

— Так ведь он может сидеть в кабине.