Путешествие натуралиста вокруг света на корабле "Бигль"

21 мая. — Я отправился вместе с дон Хосе Эдвардсом на серебряный рудник Аркерос, а оттуда вверх по, долине Кокимбо. Мы ехали через гористую местность и к ночи добрались до рудников, принадлежавших м-ру Эдвардсу. Эту ночь я провел с особенным наслаждением, которого не смогут вполне оценить в Англии: здесь не было блох! В Кокимбо ими кишат все комнаты, но они не водятся здесь, на высоте всего лишь 3–4 тысяч футов; дело тут вряд ли в незначительном понижении температуры — этих докучливых насекомых здесь губит какая-то иная причина. Рудники теперь в плохом состоянии, хотя некогда давали около 2 000 фунтов серебра в год. Кто-то сказал, что «владелец медного рудника получает прибыль, серебряного — может получить прибыль, но владелец золотых приисков наверняка терпит убыток». Это неверно, ибо все крупные состояния в Чили составлены на добыче драгоценных металлов. Несколько времени назад один английский врач, вернувшийся в Англию из Копьяпо, привез с собой прибыль с одного пая, вложенного в серебряный рудник, достигавшую почти 24 000 фунтов стерлингов. Конечно, медный рудник под хорошим присмотром — дело верное, тогда как остальные — предприятие рискованное или скорее лотерейный билет. Владельцы теряют большие количества ценной руды, потому что никакими мерами не удается уберечься от краж. Я слышал, как один джентльмен бился об заклад с другим, что один из рабочих обворует его на его же глазах. Когда руду выносят из рудника, ее дробят на куски, и бесполезный камень отбрасывают в сторону. Двое горняков, занимавшихся этим делом, как будто случайно бросали в один и тот же момент по обломку и кричали при этом в шутку: «Посмотрим, чей упадет дальше!» Хозяин, стоявший тут же, поспорил на сигару со своим другом. Горняк поэтому точно заметил то место среди пустой породы, куда упал камень. Вечером он подобрал его, принес хозяину и, показывая кусок богатой серебром руды, сказал: «Вот тот камень, который упал дальше и благодаря которому вы выиграли сигару».

23 мая. — Мы спустились в плодородную долину Кокимбо и проехали по ней до принадлежавшей родственнику дон Хосе гасьен-ды, где и провели следующий день. Потом я поехал дальше, на расстояние одного дня пути, чтобы посмотреть то, что называли окаменелыми раковинами и бобами, но что оказалось мелкими кварцевыми голышами. Мы проехали несколько маленьких селений; долина была прекрасно возделана и представляла собой великолепную картину. Мы находились поблизости от главных хребтов Кордильер, и окружающие холмы были очень высоки.

Повсюду в северном Чили фруктовые деревья приносят гораздо более обильный урожай на значительной высоте близ Анд, нежели в низменностях. Инжир и виноград этого района славятся своим высоким качеством, и под ними заняты большие площади. Эта долина, может быть, самая плодородная к северу от Кильоты; я думаю, что в ней, включая Кокимбо, живет 25 тысяч человек. На следующий день я вернулся в гасьенду, а оттуда, вместе с дон Хосе, в Кокимбо.

2 июня. — Мы выехали в долину Гуаско по береговой дороге, которая считалась несколько менее пустынной, чем остальные. За первый день мы доехали до одинокого дома, называемого Ерба-Буэна, где нашлось пастбище для наших лошадей. Ливень, выпавший, как уже было упомянуто, две недели назад, дошел только до места, находящегося на полпути к Гуаско, поэтому легкий зеленый оттенок, который имела земля в начале нашего путешествия, вскоре совсем исчез. Даже и там, где этот оттенок был всего ярче, он был все-таки слишком слаб, чтобы напомнить свежую траву и распускающиеся цветы весенней поры в других странах. Проезжая по этим пустыням, чувствуешь себя узником, запертым в мрачной тюрьме и тоскующим по зелени и влажному воздуху.

3 июня. — Ерба-Буэна — Карисаль. В первой половине дня мы проезжали гористую каменистую пустыню, а затем длинную и глубокую песчаную равнину, усеянную разбитыми морскими раковинами. Тут было очень мало воды, да и та была соленой: вся страна от берега моря до Кордильер представляет собой необитаемую пустыню. Я видел обильные следы существования одного только животного, а именно раковины моллюска Bulimus, лежащие огромными кучами в самых сухих местах4. Весной распускает свои редкие листочки одно скромное растеньице, и этими-то листочками питаются улитки. Так как улитки показываются только очень рано утром, когда земля слегка увлажнена росой, то гуасо полагают, что они рождаются из росы. Я замечал и в других местах, что крайне сухие и бесплодные районы с известковой почвой чрезвычайно благоприятны для наземных моллюсков. В Карисале я нашел несколько домиков, солоноватую воду и незначительные участки возделанной земли; но нам лишь с трудом удалось купить немного зерна и соломы для лошадей.