Путешествие Нильса с дикими гусями

Но белый гусь не шевелился. Сердце у Нильса, который ещё совсем недавно был жесток и с птицами, и с животными, сжалось: ведь теперь Мартин его единственный друг! Мальчик и жалел его, и боялся его лишиться. Он обхватил гуся за шею и потащил к воде, хотя это оказалось делом нелёгким: гусак был самым лучшим и крупным на их птичьем дворе. Но Нильс справился: подтащил к озеру и столкнул в воду.

Гусь с минуту лежал неподвижно, но потом поднял голову, отряхнулся и стал жадно пить, а потом и к камышам поплыл. Тут же в открытой воде плавали дикие гуси, выискивая себе корм. Мартин тоже не остался без добычи: поймал маленького окуня и, подплыв с ним к берегу, положил у ног мальчика:

– Вот тебе за то, что подтащил меня к воде.

Это были первые приветливые слова, которые мальчик услышал за весь день, и так обрадовался, что хотел обнять гуся, но не осмелился. Нильс сначала не мог себя заставить есть сырую рыбу, но, поняв, что на другую еду рассчитывать не приходится, отважился попробовать и достал из кармана свой складной ножик, который был теперь не больше спички. Всё-таки мальчик сумел очистить и выпотрошить рыбёшку и съел, подумав: «Видно, я и в самом деле теперь не человек, а гном, раз ем сырую рыбу».

От грустных мыслей его отвлёк Мартин.

– Знаешь, Нильс, я хочу доказать этим надменным птицам, что домашний гусь тоже на многое способен! Во что бы то ни стало надо долететь до Лапландии! И потому прошу тебя остаться со мной.

– Я вообще-то хотел вернуться к родителям, – растерялся мальчик.

– Не беспокойся! В своё время доставлю тебя к ним в целости и сохранности! – пообещал гусь. – Прямо к порогу твоего дома принесу.

Нильс подумал-подумал и решил, что, может, и вправду будет лучше некоторое время не показываться на глаза отцу-матери.

С озера послышалось хлопанье крыльев – это дикие гуси вышли из воды и стали шумно отряхиваться. И вот они во главе с Аккой степенно двинулись к своим новым спутникам.

Белый заметно смутился. Раньше он считал, что домашние и дикие гуси мало чем отличаются, а эти намного мельче его; перья у них не белые, а серые или серо-коричневые, жёлтые глаза, в которых будто горел злой огонёк, нагоняли на него страх.

Белому гусю всегда внушали, что надо ходить медленно и степенно; эти же вовсе не умели ходить, а передвигались, смешно подскакивая. Но больше всего Мартин изумился, увидев их лапы: огромные, с разорванными и растоптанными перепонками, – видно, дикие гуси не выбирали, где ступать. По этим лапам в них сразу можно было узнать перелётных бродяг. Гусь Мартин успел шепнуть мальчику:

– Говори с ними смело, только не открывай, что ты человек.

Подойдя поближе, дикие гуси стали важно кланяться, и белый гусь в ответ закивал, низко склоняя голову. После обмена поклонами Акка Кебнекайсе сказала:

– Теперь мы должны знать, кто вы такие. Наша почтенная стая прежде не принимала чужаков.

– О себе я не многое могу сообщить, – начал Мартин. – Родился прошлой весной, а осенью меня продали Хольгеру Нильссону в соседнюю деревню. Там я и жил до сих пор.

– Значит, ты благородным происхождением похвастаться не можешь, – заметила предводительница. – Как же ты отважился пуститься с нами в путь?

– Потому и отважился, чтоб показать вам, диким гусям, на что мы, домашние, способны.

– Что ж, и мы бы хотели это знать, – заметила Акка. – Пока мы только видели, как ты летаешь, но, может, что другое у тебя получается лучше? Умеешь ли ты плавать?

– О нет, этим не могу похвалиться. – Мартину казалось, что предводительница уже приняла решение отослать его обратно домой, так что терять нечего. – Мне доводилось переплывать только через лужи.

– Зато ты, вероятно, мастер прыгать?

– Где ж это видано, чтобы домашние гуси прыгали! Мы ходим степенно, без суеты, – ответил Мартин, рискуя навлечь на себя недовольство Акки и нисколько не сомневаясь, что теперь предводительница ни под каким видом не возьмёт его с собой: ведь именно так, словно подпрыгивая, передвигались по земле дикие гуси, – однако, к его великому изумлению, она сказала:

– Ты храбрый: не боишься говорить правду, – значит, хороший товарищ. Только вот ловкостью не отличаешься. Может, останешься с нами на несколько дней, для испытания?

– С удовольствием, – ответил гусь, весьма польщённый.

Акка Кебнекайсе аж шею вытянула, разглядывая Нильса.

– А это кто с тобой? Я таких никогда не видала.

– Мой приятель. Всю жизнь он пас гусей и может пригодиться в путешествии.

– Тебе-то, домашнему гусю, может, и полезен, – пробурчала предводительница. – А как его зовут?

– У него несколько имён… – Гусь стушевался, не желая признать человеческое имя, а потом сказал: – Его зовут Мальчик-с-пальчик.

– Что ж, он из гномов? – осведомилась предводительница.

– Вы, дикие гуси, когда спать ложитесь? – поспешно сменил тему белый гусь, уклоняясь от ответа. – А то у меня уж глаза слипаются.