Путешествие Нильса с дикими гусями

Гусыня Акка казалась очень старой: оперение серебристо-серое, без единой тёмной полоски; голова больше, чем у других гусей стаи, ноги грубее и перепонки искалечены сильнее; перья были жёсткие, плечи костлявые, шея худая. Но, несмотря на почтенный возраст, глаза её оставались ясными и зоркими. Она торжественно заявила Белому:

– Знай же, что я Акка Кебнекайсе – предводительница этой стаи. И хоть стара, но мудра и опытна, а род мой уважаем и известен. И все гуси нашей стаи из лучших семейств. Мы не какие-нибудь бродяги, которые готовы завести знакомство с первым встречным, и не примем к себе на ночлег того, кто не хочет открыть нам своё происхождение.

И тут мальчик смело выступил вперёд:

– Я не стану ничего от вас скрывать. Меня зовут Нильс Хольгерссон. Я сын фермера и хозяина этого гуся и до сегодняшнего утра был человеком…

Мальчик не успел договорить: гуси мгновенно отшатнулись от него, отступили назад и, вытянув шеи, злобно шипели.

– Ты мне показался подозрительным с той самой минуты, как увидела тебя на берегу, – заметила Акка. – Человеку лучше поскорее убраться отсюда – ему не место среди вольных гусей.

– Да вы посмотрите на него! Неужели вы, сильные смелые дикие гуси, боитесь такого маленького существа? – заступился за товарища Мартин. – Позвольте ему хотя бы на ночь остаться здесь.

Старая гусыня подошла поближе, но видно было, как трудно ей преодолеть страх.

– Нас учили не доверять тому, кто называется человеком, будь он велик или мал. Но если ты, белый гусь, ручаешься, что твой друг не причинит нам зла, то так и быть: пусть останется на ночь. Боюсь только, что вам не понравится наш ночлег – мы ведь спим на льдинах. Но завтра утром он должен уйти из стаи.

Она думала, что гусь смутится, но ничуть не бывало.

– Вы очень благоразумны и умеете выбирать безопасные места, – сказал он почтительно.

– Смотри же, проследи, чтобы утром он отправился домой!

– Но тогда и мне придётся покинуть вас: я дал клятву не бросать его, – возразил Белый.

– Дело твоё. – И Акка, взмахнув крыльями, перелетела на середину озера. За ней последовали и другие гуси.

Нильса очень огорчило решение Акки: значит, не суждено ему увидеть Лапландию, – да и холодный ночлег пугал.

– Час от часу не легче, Мартин, – вздохнул он, – мы с тобою замёрзнем на льду.

– Не будем терять время. Набери-ка побольше сухой травы.

Когда Нильс набрал охапку прошлогодней травы, Мартин схватил его клювом за шиворот и полетел на лёд, где дикие гуси уже спали рядком, спрятав головы под крылья.

– Постели траву на лёд, чтоб у меня ноги не примёрзли, – распорядился гусь.

Мальчик разложил траву. Гусь вступил на подстилку, подхватил клювом Нильса и сунул себе под крыло.

– Так тебе будет тепло и удобно, – сказал Мартин, укладываясь и поджимая крыло, чтобы Нильс ненароком не вывалился ночью на лёд. – Спокойной ночи.

Нильс зарылся в гусиный пух, согрелся и скоро уже спал крепким сном.

* * *

Весенний лёд ненадёжен и опасен. Среди ночи ледяная корка озера треснула, и льдина, на которой устроились на ночлег гуси, отколовшись, отплыла к берегу.

Как раз этой ночью вышел на охоту лис Смирре, живший в соседнем лесу. Ещё с вечера заприметив гусей, он только и ждал удобного случая, чтобы подобраться к ним поближе.

И вдруг Смирре увидел, что льдину с гусями отнесло с середины озера к берегу. Вот удача так удача! Лису ничего не стоило перепрыгнуть через узкую полоску воды и приземлиться на льдине.

От скрежета лисьих когтей по льду гуси проснулись и замахали крыльями, торопясь взлететь, но старый лис Смирре не собирался упускать такую добычу. Одним прыжком он подскочил к ближайшему гусю, схватил его и вместе с ним бросился обратно к берегу.

От громких криков несчастной жертвы проснулся и белый гусь Мартин да так взмахнул крыльями, что Нильс, ничего не понимая спросонья, плюхнулся на лёд. Придя в себя, он увидел убегающего лиса с гусем в зубах и не раздумывая бросился за ним.

– Берегись, Мальчик-с-пальчик! Берегись, Нильс! – крикнул вслед ему Мартин.

Но мальчик и не думал останавливаться.

Дикий гусь, которого уносил лис, услышал стук деревянных башмачков по льду и, обернувшись, с грустью подумал: «Неужели этот малыш надеется отбить меня? Глупыш, разве он сможет справиться с лисом?!»

Нильс же продолжал погоню, ловко перескакивая через трещины во льду. Оказывается, теперь он отлично видел в темноте, как и все гномы.

Лис же достиг края льдины, прыгнул на берег и вдруг в этот момент услышал за спиной чей-то голос:

– Эй, ты, отпусти гуся!

Смирре не собирался выяснить, кто это кричит, но побежал быстрее, торопясь скрыться в густом буковом лесу, что темнел впереди. Нильс не отступал: уж очень ему хотелось доказать гусям, что человек, пусть даже и маленький, способен на многое.

Смирре достиг леса и чуть сбавил темп, и Нильс уже буквально наступал ему на пятки, не переставая вопить что есть мочи:

– Отпусти моего гуся, а не то достанется тебе!

Расстояние между мальчиком и лисом всё уменьшалось, и наконец ему удалось схватить разбойника за хвост.