Путешествие Одиссея

Мягкий силикон снова сомкнулся вокруг запястья Одиссея. Он только едва заметно вздохнул.

— Возможны другие реакции на агрессивные действия, — сообщил Архи Гуд. — Корректоры нового поколения куда чувствительнее, имейте в виду.

— Что бы это значило?

— Что, возможно, вам не только действовать, но и думать лучше крайне осторожно.

— О дивный новый мир, — пробормотал Одиссей иронично.

— Повежливее, юноша. Лучшие умы вселенной работали над этими корректорами. Это настоящий прорыв в кодексе человеческих ценностей. Куда лучше десяти заповедей.

— Ваш прорыв в кодексе человеческих ценностей несколько сбоит, профессор, — заметил Одиссей, разглядывая подсохшую желтоватую лужицу.

— Это невозможно, — резко ответил Архи Гуд. — Это означало бы крах системы. Конец света. Апокалипсис.

— Никто не любит апокалипсисов, — пробормотал Одиссей, сбитый с толку этой вспышкой старческого гнева.

— Что же, — Гортензия Робинс встала, — пока идут следственные действия, крайне не рекомендую вам покидать станцию.

Вот саркастичная сучка.Одиссей, проникнувшись ролью добровольного помощника следствия, вызвался проводником по планете.Нуналуна категорически отказалась выходить на дежурство, и её взгляд то и дело возвращался к желтоватой лужице, оставшейся после Нокса. Коротко кивнув, Раф согласился заменить Одиссея на заправке.

Мегера выглядела еще больше постаревшей и обеспокоенной.

Тревожные, по-старчески блеклые глаза суетливо метались между Архи Гудом и офицером Робинс, как будто она ежесекундно ожидала новых неприятностей.

На угрюмом лице Рафа традиционно не выражалось ничего.

Браслет Одиссея, еще не успевшего сдать дежурство, снова завибрировал.

— Станция НЗ-115-Р, — послышался усталый голос, — это система исполнения наказаний. Прошу дать терминал для посадки.

Два корабля за одно утро, вот чудо из чудес.

— Второй терминал, — ответил Одиссей, гадая, что привело сюда этих.

Сначала появился невысокий, крепко сбитый мужчина, исподлобья и несколько угрожающе разглядывающий тех, кто собрался у входа в терминал. Из-за его спины выступила худенькая измученная женщина с грудным ребенком на руках. К её бокам жались еще двое детенышей. Одиссей решил, что им не больше трех лет.

— Дежурный Блок? — сотрудница системы исполнения наказаний вошла на заправку последней. — Это новый сотрудник станции, который прибыл взамен умершего Ноксиэля Барнабау.

— Быстро вы, — изумился Одиссей.

Нуналуна, помнится, появилась только через пару недель после смерти Брадобрея.

Не сказать, что они тут были загружены работой по самые гланды.

— Меня зовут Агава, — сказал крепыш, — а это моя жена Кора.

И охота ему было тащить сюда всё семейство.

Теоретически родственники могли как навещать осужденных, так и жить вместе с ними. Просто такое почти не практиковалось. Родители Нуналуны, например, не то что не навещали её, а даже не лайкали её постов и фотографий. Дети Мегеры объявили её внукам, что их бабушка умерла. Папаша иногда звонил Одиссею, но исключительно по пьяни, и все его разговоры сводились к тому, что неблагодарный паршивец отобрал у родителя такой ценный корабль.

А этот мудак прибыл на каторгу не только с женой, но еще и с потомством.

Додумать эту мысль Одиссей не успел, потому что вдруг понял, что руки Агавы свободны.

Браслет был на руке Коры, крепко прижимающей к груди живой сверток.

— Кора Артезиан, — объявила сотрудница системы, — непреднамеренное убийство.

— Добро пожаловать, детка, — растроганно сказала Мегера, едва ли не с вожделением разглядывая ношу Коры.

У неё блестели от жадности глаза — дети, пусть и чужие, могли принести утешение, даже если ты находишься в такой заднице, как эта. Мегере категорически не повезло с характером. Он у неё был вспыльчивый, жестокий. Слепая ярость, поднимавшаяся из глубин этой тщедушного тельца, превращала женщину в карающее орудие. Три непреднамеренных убийства — и каждый раз она так тщательно заметала следы, что никто и предположить не мог, что эта интеллигентная дамочка способна на скорую расправу. Приходя в себя, Мегера искренне раскаивалась и ужасалась, что не мешало ей хоронить пострадавших в ближайшем лесочке, а потом творчески сочинять себе алиби. Корректоры особо тяжело давили на неё, и не раз и не два Одиссей видел, как старушку буквально скручивало пополам, и потом она несколько дней лежала пластом, страдая от мигреней. Особенно часто это случалось, когда Одиссей был подростком и выводил из душевного равновесия всю планету. Кроме Нокса.

Нокс никогда ни на кого не злился.

С годами приступы ярости у Мегеры происходили все реже и реже, но, если бы Одиссей отвечал за сохранность этих детей, он бы в жизни не отдал их в её жилистые руки.

Однако она так потянулась к Коре, что та после недолгого колебания передала ей сверток.

Агава вышел на крыльцо станции, мрачно разглядывая окрестности.

— Не больно-то жизнерадостно, — заметила Нуналуна.

— Ну, — ответил тот подавленно, — никто же не ожидал, что это будут райские кущи. Я планирую открыть здесь ремонтную мастерскую. Сервисное обслуживание для кораблей, прибывающих на заправку.