Путешествие парижанки в Лхасу (с илл. В.Э.Брагинского)

С возвышенности открывался превосходный вид на монастырь, расположенный намного ниже, у реки. Его многочисленные строения, побеленные известью и окрашенные в розовый цвет лучами зари, красиво смотрелись на темном фоне леса. Но сейчас было не время восхищаться пейзажем.

Крестьяне уже выходили из домов и шли за водой. Какая-то женщина посмотрела в мою сторону, и я сочла разумным благоговейно обойти вокруг шёртена, возвышавшегося на развилке двух дорог.

Следовавший за мной Йонгден заметил лишь одну из них; видя, как я совершаю обход памятника, он неверно истолковал мои действия, решив, что дальше прохода нет. Это укрепило его уверенность, и Йонгден устремился на ту дорогу, которую видел, считая ее единственной.

Я помчалась за ним, чтобы предупредить его, что он удаляется от Наг-Чу, но, прежде чем я его догнала, перед нами появился какой-то человек. Вежливо, но в то же время сверля ламу пристальным взглядом, от которого я вздрогнула, он принялся задавать ему всевозможные вопросы о том, откуда он пришел, о его путешествии и о нем самом. К моему великому изумлению и радости, незнакомец не удостоил меня ни единым взглядом.

Йонгден, изнуренный ночными блужданиями, нервничал и отвечал невпопад. В конце концов он разразился дурацким смехом, хотя смысл его слов не соответствовал этой веселости. Я чувствовала, что умираю от страха.

Незнакомец рассказал нам то, что я уже поняла: мы двигались в сторону Чамдо, а не Дзогонга, куда, по нашим словам, мы направлялись. Поэтому пришлось вернуться назад до шёртена и свернуть на тропу, пролегавшую по долине Наг-Чу.

Вот чем закончилась эта трудная ночь… Нас увидели и рассмотрели с близкого расстояния, и этот крестьянин, похожий на солдата или интенданта, состоящего на службе у пёнпо, узнал, куда мы следуем.

Солнце уже взошло; мы в последний раз взглянули на дивный монастырь Дайюл в зеленом обрамлении густого леса и двинулись дальше неторопливым шагом. Зачем теперь было спешить!..

Я думала о том, что человек, настойчиво расспрашивавший Йонгдена, предупредит чиновника из Лхасы о появлении странных людей. Я рассчитала в уме время, которое потребуется ему, чтобы добраться от деревни до гомпа, добиться приема у «большого человека», оседлать лошадь и догнать нас. Видимо, нам не придется долго ждать — всадник не станет мешкать; не пройдет и часа, как нас схватят.

Однако пока со стороны Дайюла никого не было видно… Нет, вот идет крестьянин… он несет на плече мешок… Пёнпо не стал бы посылать за нами человека с грузом… Он догнал нас и проследовал дальше. Мы тоже продолжили свой путь.

Звон бубенцов заставил меня вздрогнуть. Приближался какой-то всадник. Я сделала над собой усилие, чтобы не упасть в обморок, чувствуя, как кровь отливает от моей головы и все вокруг темнеет, и едва успела отскочить на обочину дороги, чтобы не угодить под копыта лошади. Всадник пронесся мимо, и звук бубенцов постепенно затих.

Мы почти окончательно успокоились, но волнение, усталость и бессонная ночь начали сказываться. Наши силы — на исходе. Книзу от дороги, по которой мы шли, гора спускалась к реке широкими уступами, поросшими лесом.

Местность вновь приобрела вид дворянского парка. Золотые и пурпурные осенние листья сияли между рядов суровых елей, устилая траву, припорошенную легким снегом. Никогда еще ни у одного императора не было во дворце столь роскошных ковров и обивки.

Я велела Йонгдену следовать за мной. Вскоре мы нашли прелестный уголок у высоких скал. Чай быстро закипел, и мы уплетали тсампа с диким аппетитом. Признаться, самые горькие переживания никогда не могли лишить меня способности есть и спать. Сон! Это то, в чем мы нуждались больше всего. Блистательное знойное солнце, восходящее на небе, согреет нас. Я растянулась на бурой траве, собираясь подложить котомку под голову… Довела ли я это движение до конца?.. На меня навалился сон, и Тибет со всем остальным миром перестал существовать.

Мы снова двинулись в путь во второй половине дня, уже почти поверив в то, что у последнего тревожного случая, как и у предыдущих, не будет никаких неприятных последствий и мы в очередной раз отделались легким испугом. Вскоре мы подошли к полноводному источнику, бурлившему вокруг нависавшей над ним скалы, и я обрадовалась возможности принять горячую ванну.

В этом месте, под прикрытием скалистой стены, была оборудована примитивная купальня, огороженная камнями. Оставалось лишь дождаться темноты, когда я смогу раздеться, обнажить свою белую кожу, не опасаясь взглядов случайных прохожих.