Путешествие парижанки в Лхасу (с илл. В.Э.Брагинского)

Я не слишком большая лакомка, но питаться ежедневно тсампа было сущей пыткой… Я проклинала ламу, по чьей вине мы легли слишком рано. Спал ли он? Мне очень хотелось, чтобы он разделил со мной танталовы муки, на которые меня обрек. Я протянула руки, чтобы его встряхнуть, но не смогла до него дотянуться. Тогда я медленно поползла к нему под прикрывавшей нас палаткой и обнаружила, что он лежит с широко открытыми глазами.

— Они едят лепешки, — прошептала я ему на ухо.

— Ох! Я и сам вижу, — тихо ответил Йонгден с сожалением.

— Как вы считаете, они нас угостят?

— Даже не надейтесь: они думают, что мы спим.

Я ничего не ответила на эти прискорбные слова и снова улеглась возле своей котомки, заменявшей мне подушку, и стала смотреть, как пируют счастливые крестьяне. Они не успевали съедать все лепешки с пылу с жару, и девушка складывала лепешки в корзину. Вскоре там скопилось изрядное количество лакомства, и мы тотчас же вновь обрели надежду. Быть может, наутро что-нибудь достанется нам к завтраку? Конечно, лепешки будут уже холодными, но насколько они вкуснее нашей извечной тсампа!

Насытившись, все домочадцы улеглись на полу, завернувшись в покрывала; огонь погас, в комнате стало темно, и я уснула.

На следующее утро оказалось, что еще осталось сырое тесто. Мы наелись теплых хрустящих лепешек и взяли с собой в дорогу немало вчерашней сдобы.

До сих пор наше путешествие по местности По протекало чрезвычайно мирно, и я начала думать, что слухи о кровожадности ее обитателей сильно преувеличены. Однако все тибетцы верили в это и считали красивых людей атлетического телосложения с серьезными лицами, которых мы встречали на своем пути и в чьих домах ночевали, сущими разбойниками.

Хотя ничто, казалось, не указывало на дурную репутацию местных жителей, мы смогли убедиться, что, как нас и предупреждали, ни караваны, ни одинокие странники, ни даже нищие паломники, которые якобы отваживаются порой забредать в эти опасные края, не следовали дорогой, которую мы выбрали. Последующие события полностью подтвердили то, о чем нам говорили.

Несколькими часами позже, покинув гостеприимный дом, где готовили вкусные лепешки, мы поравнялись с одиноко стоявшей усадьбой в тот момент, когда из нее выходили несколько человек. Новогодние празднества все еще продолжались, и некоторые из веселившихся здесь гостей были совершенно пьяны, а другие сильно захмелели. У тибетцев, с которыми мы столкнулись, были в руках ружья; кое-кто стал в нас целиться, но мы сделали вид, что ничего не заметили.

Вечером я нашла большую пещеру, и мы так удобно в ней устроились, что проспали слишком долго. Затем решили побаловать себя супом, и стряпня задержала нас еще больше. К концу трапезы появился какой-то человек и спросил, не хотим ли мы что-нибудь продать. Он пристально смотрел на раскрытые сумки и не сводил глаз с двух наших ложек. Затем он сел, достал из амбага кусок сухого сыра и начал есть.

Этот кислый сыр, напоминающий по вкусу рокфор, мог бы стать приятным дополнением к нашему рациону, и Йонгден осведомился, можно ли достать такой сыр где-нибудь поблизости. Незнакомец ответил утвердительно. Он сказал, что у него в доме, недалеко от пещеры, тоже есть сыр и он мог бы обменять его на иголки.

Мы прихватили с собой несколько пачек иголок, предвидя такого рода обмен, и житель По отправился за сыром.

Не успели мы уложить свои вещи, как наш недавний знакомый вернулся в сопровождении мужчины, который сразу же повел себя дерзко и невежливо. Он ощупал ткань нашей палатки, заявив, что не прочь купить ее, схватил ложки и принялся их разглядывать, в то время как его товарищ неотрывно смотрел в сторону выхода, как бы поджидая кого-то.

Вскоре намерения двух хулиганов недвусмысленно проявились. Один из них сунул наши ложки в свой амбаг, а другой попытался вырвать из рук ламы палатку.

По-видимому, они уже предупредили своих приятелей и те должны были прийти им на помощь, чтобы нас ограбить.

Ситуация обострилась; следовало напугать двух воров и поскорее уносить ноги. Возможно, нам удалось бы добраться до деревни, где разбойники не решились бы нас преследовать. В любом случае мы должны были что-то предпринять.

Сначала я стала взывать к совести грабителей, но моя попытка ни к чему не привела. Каждая минута была на счету; надо было как можно скорее дать понять обидчикам, что мы не робкие беззащитные овечки.

— Бросьте немедленно палатку и верните ложки, которые вы взяли, — строго приказала я, незаметно для разбойников сжимая под платьем свой пистолет.