Путешествие по долине реки Усури. Том I.

Можно наверно сказать, что жители усурийской долины боятся барса еще более, чем тигра, хотя и не имеют для этого никаких разумных оснований, потому что первый, как известно, нисколько не кровожаднее второго. Чтобы показать, как велик этот страх, расскажу одно происшествие, случившееся зимою 1858/59 года. В ходзенское селение Дзоадза, находящееся на нижнем течении Усури, повадился ходить один барс. Он являлся каждый день в течение нескольких недель и навел ужас на весь околоток. Нисколько не боясь соседства людей, он, при всяком своем появлении, подходил к жилищам и уносил собаку или свинью, так что, наконец, в селении не осталось ни одной собаки. Ни жертвы, которые были предлагаемы хищнику, ни заклинания шаманов не могли избавить ходзенов от посещений непрошеного гостя. Наконец, после долгих совещаний, решено было, по предложению шаманов, отдать на съедение зверю ребенка, как такую жертву, которая наверно его умилостивит. К счастью, однако же, до этого дело не дошло, потому что к тому времени прибыли в селение русские казаки, которые устроили охоту на барса и убили его.

18) Felis sp. Вид кошки.

У ходзенов: биханг-кыска или хури-кыска.

У китайцев: е-мау или сенг-мау.

Китайцы и ходзены, живущие при верхнем и среднем течении Усури, говорили мне, что у них водится одна кошка, которая, судя по их описанию, не может быть отнесена ни к одному из видов кошачьего рода, какие были находимы в амурском крае до последнего времени. По этому описанию, она похожа окраскою на рысь, от которой, однако же, отличается с первого взгляда недостатком ушных кисточек и не черным концом хвоста; длина зверя должна быть около 12 дюймов, не считая хвоста, а длина последнего — 9 дюймов. Музеум Петербургской Академии Наук недавно получил из окрестностей Благовещенска один экземпляр Felis undata Desm.,[62] и весьма может быть, что кошка, о которой я здесь говорю, относится к этому виду; по крайней мере то, что я о ней слышал, этому не противоречит.

Что касается распространения этого зверя в усурийской долине, то, по рассказам местных жителей, он встречается только на верхнем и среднем течении Усури, хотя и здесь, вообще говоря, редок; на нижнем течении жители везде уверяли меня, что эта кошка у них не водится.

19) Felis catus L. Кошка дикая.

У ходзенов: одзальхи.

У манджуров: удзирха.

У китайцев: хоймалэ (?).

И этого вида я не мог найти шкурок в усурийской стране; но тем не менее, считаю себя вправе признать одну из здешних кошек, которую мне описывали туземцы, за дикую кошку. Они говорили мне, что это животное несколько больше домашней кошки и что, именно, длина его без хвоста равняется, приблизительно, 9 дюймам, а длина хвоста 5 дюймам; что спина у него бурая, иногда светлее, иногда темнее, и, подобно хвосту, исчерчена многочисленными более темными полосами, идущими поперек. По словам туземцев, эта кошка водится в лесистых горах около верхнего и, реже, среднего течения Усури и, подобно предыдущему виду, относится к числу животных, встречающихся весьма не часто. Так, в горах Даубихи и Ситухи мне говорили о ней, как о звере, который хотя и встречается там, но одиночно. В речной области Имы туземцы могли припомнить только один случай, что у них была убита дикая кошка, а именно на горе Лаизха, около истоков Имы. В этой речной области, или немного севернее, должна проходить и полярная граница этого вида, потому что около Субки, как положительно уверяли меня тамошние жители, дикая кошка уже не встречается.

Она мечет, как я слышал, в конце апреля или в начале мая 1–2 котят. Если охотник попадет на след дикой кошки, то загоняет ее на дерево и там застреливает. Шкурки этих зверей охотно покупаются китайцами, которые платят по 2 янга за штуку.

20) Felis domestica Briss. Кошка домашняя.

У ходзенов: кыска; кот: хус-кыска; кошка: аси-кыска.

У манджуров: кэшкэ.

У китайцев: мау.

В усурийской долине я находил домашних кошек во всех китайских жилищах и в некоторых ходзенских селениях; ходзены и, особенно, китайцы очень их любят, но мало получают от них пользы, а держат в домах или, реже, в кладовых преимущественно как животных, доставляющих удовольствие.

Кошки и до сих пор доставляются в усурийскую страну китайскими купцами, и города, из которых они сюда привозятся, суть Гирин, Нингута и Сань-син. Все те, которых я видел в этой стране, были короткошерстые[63] и различных мастей, а именно: пятнистые, черные с белым; рыжие, цвета обыкновенной лисицы; наконец такие, окраска которых представляла смесь всех упомянутых цветов. От наших европейских кошек они отличались, может быть, тем, что имели несколько более удлиненные формы. Китайские купцы, торгующие в Усурийской долине, не кастрируют тех котов, которых продают или дарят туземцам; что, по словам г. Шренка[64], делают, из жадности, китайские же купцы, посещающие нижнее течение Амура. Русские привозят домашних кошек на Усури с 1858 года, но в незначительном числе.