Путешествие по Камчатке в 1908--1909 гг.

   Цель поездки -- одинокая коническая сопка среди террасы, замеченная впервые со спуска перед переправой через Третью речку, -- осталась недостигнутой. Она отделена от нашей террасы еще очень глубоким, трудно проходимым оврагом; тем не менее видно, что это не отдельная сопка, как казалось издали, а как бы повышенный конец отрога, идущего со стороны Тауншица. У ее подгория кончается плато с его характерным растительным покровом и начинается всхолмленная местность с парковым лесом из каменной березы.

   17 августа мы переправились через Четвертую речку на лодке; речка не глубока, но составляющий ее дно вулканический песок настолько топок, что лошади и без поклажи перешли ее с большим трудом. Пока перевозились, я обследовал ту часть берега, где хорошо видны процессы заболачивания и надвигания суши на озеро. Левее устья реки, где суша, я насчитал 10 береговых валов, идущих один за другим параллельно берегу; все они сухи и поросли кустарниками и травами, оставляя в понижениях болотца или кочки, между которыми стоит ржавая, сильно железистая вода.

   Галька по берегу вся без исключения пемзовая или шлаковая. Ближе к устью речки галька исчезает и заменяется отмелями из песка и ила. За рекой, по середине которой продольно от находящегося в русле ивового острова до устья тянется длинная топкая мель, идет осоковое болото, к осени пересыхающее, а затем вся долина занята обширными зарослями вейника с большими кочками по пояс высотой и ржавой водой между ними. Там же, где вода сбыла, почва то одета мхами, то остается обнаженной. Ближе к озеру почва понижается и покрыта мокрыми лугами, идущими до самого берега (до воды), с частыми лужами гниющей воды.

   Еще накануне Плохих, ездивший на разведку пути, сообщил, что под самым обрывом террасы, по которому заманчиво извивалась медвежья тропа, есть глубокая канава, которую переехать нельзя и которую придется заваливать. Экскурсируя, я дошел и до нее и скоро убедился, что она получает воды с луговых болот по мало заметным трещинам и, следовательно, кверху должна выклиниваться. Удалось разыскать и сухой путь повыше полосы болот, где идет полоса тальников, указывающая на участки дренированной почвы. Благодаря всему этому мы уже всем караваном пересекли долину без всякой задержки и пошли по сухому лугу у самой почти подошвы обрывистой, крутой стены правее долины. Пройдя еще с версту, почти до траверса того мыска, который отделяет вправо распадок с двумя озерами, мы увидали полого спускающийся овражек и по нему легко поднялись на террасу с сухими лугами и кедровником, во всем подобную предыдущей. Пересекши террасу до ее края, я увидел следующую падь Пятой Кроноцкой речки (или речки Кихпинича) с большим озером голубой воды в каменных берегах и тундрами, причем скаты этой долины -- две стены скал -- и придают ей характер коридора. Не рискуя спускаться, я поехал вверх по террасе, лавируя между вершинами размывающих ее понемногу боковых оврагов. Далее, подъехав снова к обрыву, я увидел, что полоса заболачивания окончилась и по середине пади течет значительная речка, берущая начало, как потом оказалось, между горой Крашенинникова и Кихпиничем; однако спуститься было опять нельзя, так как скалы здесь почти отвесны, и мы поехали далее выше по террасе, которая стала значительно суживаться, а прорезывающие ее овраги врезываются все резче. Особенно развиты вершины оврагов, идущих вправо к Четвертой речке.