Путешествие по Камчатке в 1908--1909 гг.

   Мы разбили лагерь на самом берегу реки, на террасе, обрывающейся к воде отвесной, постоянно разрушающейся стенкой аллювия.

   Высота обрывчика -- 1,7 м над теперешним, еще высоким уровнем воды в реке; самая терраса сложена из песка и гальки (явно речные отложения). Острова кругом все галечные и непостоянные, так как река часто меняет русло и то намывает, то размывает как их, так и берега свои. Среди деревьев, густо покрывающих острова, выделяются лозник (Salix viminalis), ветловник (S. macrolepis), тополь, ольха и на террасах берега белая береза.

   Терраса, как намытая рекой, представляет собой неправильную систему понижений и повышений, причем гряды повышений с чисто песчаной на глаз почвой, сухие, нередко одетые густым ковром лапчатки, или седыми побегами кошачьей лапки (Antennaria dioica),или даже ковром лишаев-кладоний и стереокаулонов. Путь к Быстрой прегражден несколькими небольшими протоками с тихим течением и илистым топким дном, пролегающим среди древесной чащи. На всей этой террасе под дерном понижений прямо галька. В полуверсте от реки высится вторая терраса, особенно высокая со стороны Быстрой и густо обросшая лесом из эрмановской березы, тополей и др. С ее возвышенного края, густо одетого кедровником, открывается вид на Бархатную сопку и следующий за ней снеговой хребет. Микижинский увал лишь немногим превышает верхушки тополей, растущих у р. Быстрой, в долине которой, как и на увале, не видно среди леса ни одной прогалины.

   Вторая терраса образует высокий мыс на углу, где долина Быстрой сходится с Паратунской долиной; выше по Быстрой она понижается, тогда как нижняя терраса сохраняет свой характер. Далее от реки верхняя терраса переходит постепенно в увал и становится сильно неровной; увал же тянется, по-видимому, до самого хребта, идущего от Завойки к Начике (т. е. Быстринского).

   Если от стоянки взять немного вниз по реке и затем свернуть прочь от нее, то небольшой подъем на пониженную здесь вторую террасу открывает обширную площадь с остатками построек Николаевской и поселка прокаженных, стоявшего тоже на самом берегу речной протоки. Почти вся эта площадь поросла густейшей травой, причем на месте прежних культурных участков развились обширные совершенно чистые заросли Digraphis arundinacea и Роа pratensis. Сохранилась вполне только часовня и отчасти дом фельдшера; все остальное сожжено по приказу начальника, чтобы дезинфицировать местность.

   Площадь эта заканчивается небольшим спуском к болотистой долинке с большими ключами, сливающимися постепенно в р. Тихую, которая медленно прокладывает себе путь к морю среди болот дельты. На прилегающих островах чаща ивняков (исключительноSalix sachalinensis) так густа, что они превращаются в тонкие прямые жерди, облиственные лишь на верхушке. Жители Микижиной ездят сюда за шестами, жердями и лыком, нужными им для сооружения запора.

   В. П. Савич, ходивший на экскурсию несколько далее в сопровождении С. Н. Поршнякова, наткнулся в густейшей чаще ивняков, около одного из богатых рыбой ключевых бассейнов системы р. Тихой, вплотную на медведицу с медвежатами и выстрелом из берданки уложил ее на месте. Поршняков другим выстрелом убил медвежонка. Мясо их составило солидное подспорье к нашим припасам.

   9 июля мы с Савичем ходили по трактовой тропе, ведущей в долину Авачи, на озеро, которое лежит уже на краю Авачинской тундры, т. е. низменной полосы, образованной дельтовыми выносами рек Авачи и Паратунки. Путь шел низкорослым редким березняком с примесью ив и боярышника, по ковру трав, где особенно обильно цветет теперь Geranium erianthum, называемый жителями по форме плодов "Егорьево копье".

   Верстах в трех от стоянки, справа от тропы, мы могли осмотреть очень интересный ключевой бассейн, по-местному -- "курчажину", который имеет сажен 5--7 в ширину и 20--25 в длину, с крутыми стенками и стоком в р. Тихую. В курчажине гуляет целое стадо красной рыбы, еще серебристо-белой, так как она недавно лишь пришла с моря. В мелкой воде им трудно прятаться, и на берегу всюду валяются следы медвежьих ужинов -- обглоданные рыбьи хвосты и головки; чайки садятся более крупным рыбам на спины и клюют их, вырывая целые куски мяса. Сами рыбы, плескаясь в воде, производят столь большой шум, что издали можно предположить присутствие какого-либо крупного животного, которое ворочается в воде.

   В версте далее тропа выходит на край террасы, обращенной к Авачинской тундре и р. Тихой. Подножие этой террасы обтекает небольшая речка, впадающая в Тихую. Тундра за речкой кочковатая, торфянистая, с массой мелких кустарников, сильно пересыпана дресвой. Специальным ее изучением занялся Л. Г. Раменский. Озеро с чистой водой окружено каймой чистого торфяного мха. От него на NO тянется бесконечная на глаз равнина, с очень немногочисленными одинокими деревьями ольхи и ивы, главным образом по берегу р. Тихой. Далее эта равнина сливается с водами Авачинского залива.