Путешествие по карте языков мира

Зачем, впрочем, ездить так далеко? На Северном Кавказе, живет небольшой народ — абазины. В их языке — абазинском — есть звук… Как бы вам объяснить? Произнесите дж, но не как два отдельных звука, а по-английски, в один звук. Произнесли? Теперь прибавьте после него в, тоже так, чтобы получилось не два (дж+в), а один звук. Готово? А теперь повторите его два раза подряд без перерыва: джвджв. Если это вам удалось, последнее задание: скажите слово джвджварта. Не можете? Слово самое обыкновенное, а значит оно «прачечная».

Ах, смогли? Тогда произнесите звук к так, как будто вы откашливаетесь. Теперь прибавьте к нему в. Получится абазинский звук, изображаемый так: кlв. Повторите его дважды. А чтобы вы совсем отчаялись, вот вам слово: ачвы-кlакlв-ра. Это глагол «выдергивать».

Ну, а гласные… Гласные еще больше похожи друг на друга. В том языке их больше, в другом меньше. Меньше всего их в том же абазинском языке — два: а и ы. Может быть, раньше в нем вообще был только а. Ученые думают, что когда-то в австралийском языке аранта тоже был один-единственный гласный.

Немножко о фонеме

В лингвистике четко различают два разных понятия. Даже три. Вот они: звук, звуковой тип, фонема.

Что это такое?

Ну, что такое звук, в общем, понятно. Сколько раз я произнес а, столько получилось звуков.

А теперь мысленно соберем все звуки а, которые я произнес. Каждый из них будет чуть-чуть отличаться от других — хотя бы потому, что в разных словах, рядом с разными звуками а звучит не совсем одинаково. Но все равно это будет а! И если вы, читатели этой книги, будете произносить слова со звуком а, этот звук тоже можно легко узнать. Одним словом, в русском языке есть звуковойтип а: как бы ни отличались один от другого разные звуки а, звуковой тип все равно один. И произносится он по одним и тем же правилам, которые называются звуковой нормой языка.

Герой «Капитанской дочки» — немец, говоривший по-русски, нарушал как раз эту звуковую норму.

А что такое «фонема»? Это отличительные признаки звука (звукового типа), собранные вместе. Помните картинку со звуком б? Мы знаем: это звук звонкий, а не глухой; твердый, а не мягкий; губной, а не зубной; не носовой; наконец, взрывной, а не щелевой.

А вот про придыхательность ничего не было сказано. И не случайно. Этот признак — не отличительный: можно произнести б с придыханием после него, а можно без придыхания. Фонема будет все та же. А вот звуковая норма русского языка нарушится: никто не произносит бочка как «б^хочка».

В русском языке — мы уже говорили об этом — ж, щ, ц всегда твердые. Но это — признак звукового типа, а не фонемы ж. Твердого произношения ж требует звуковая норма. А звуковой системе русского языка это безразлично: ведь нет такой пары слов, которая различалась бы только твердостью или мягкостью звука ж. И если человек, чей родной язык — тюркский (например, узбек или азербайджанец), произнесет какое-нибудь слово, скажем, жир, с мягким ж, он нарушит не русскую звуковую систему, а только норму.

Первым, кто в языкознании догадался разделить звук и фонему, был великий ученый Иван Александрович Бодуэн де Куртенэ (1845–1929). Я не случайно не сказал «русский ученый»: по происхождению он был поляк (и на самом деле его звали Ян Игнаций Нецислав), по имени и отчеству — русский (потому что большую часть жизни прожил в России), а по фамилии — француз. Его предком был герцог Болдуин или Бодуэн — участник одного из крестовых походов; другими предками были не менее знатные графы де Куртенэ. Отсюда и фамилия.

Сто лет назад Бодуэн де Куртенэ впервые понял, что звук и фонема — не одно и то же. А само слово «фонема» придумал его ученик, Николай Вячеславович Крушевский, — помните рассказ о «Мемуаре» Фердинанда де Соссюра?

Бодуэн прожил длинную (он умер 84-х лет от роду!) и непростую жизнь. В 30 лет он блестяще защитил диссертацию и имел уже мировую известность. Но в царской России поляку было не так-то просто получить место профессора — и Бодуэн провел десять лет в Казанском университете, в сущности — в глубокой провинции, почти «медвежьем углу». Затем он преподавал в Дерптском университете (теперь этот город называется Тарту), затем — в Краковском (тогда город Краков находился в Австро-Венгрии)… И всюду он приходился «не ко двору» своим независимым характером, несгибаемой принципиальностью и исступленным стремлением к справедливости. Таким людям, особенно когда они талантливы или даже гениальны, как Бодуэн, всегда живется трудно.