Путешествие по пушкинской Москве

А этот маленький, обшитый деревянными досками домик, приютившийся на старой московской улице, стал еще одним московским музеем – Василия Львовича Пушкина, тем более что часть интерьера дошла до нашего времени в неплохой степени сохранности. Сохранилась угловая печь в гостиной, остатки дубовых полов и искусственного мрамора, украшавшего стены гостиной, и даже филенчатые двери. Все это привели в порядок московские реставраторы.

Дом на Старой Басманной, где располагается музей В.Л. Пушкина

«Октября 12 поутру, спозаранку мы ожидали Пушкина» Кривоколенный переулок, 4

По этому адресу находилась усадьба Веневитиновых. Дом, очевидно, возведен в 1760-х годах на основе еще более ранних старинных палат и перестраивался в конце XVIII века, в 1830-х и в 1920-х–1930-х годах. Особняк стал собственностью богатой дворянской семьи Веневитиновых в 1803 году, когда его приобрел глава семейства, прапорщик Владимир Петрович Веневитинов (умер в 1814-м). Его жена Анна Николаевна, урожденная Оболенская, родила ему четверых детей: Алексея, Дмитрия, Петра и Софью. Поскольку княжна Оболенская находилась в родственных отношениях с семьей Пушкиных, то сам Александр Сергеевич Пушкин приходился ее детям четвероюродным братом.

Вполне вероятно, что Пушкин познакомился с семьей Веневитиновых еще в отрочестве. Как и он, дети Веневитиновых бывали на популярных в 1800-х годах в Москве детских праздниках, устраивавшихся в доме Трубецких на Покровке.

Дети рано остались без отца, воспитывала их в основном мать. Именно благодаря ей они получили классическое домашнее образование, изучили французский, латынь, греческий языки. А Дмитрий Веневитинов рано увлекся немецкой философией и романтической поэзией.

Братья Веневитиновы – воспитанники Московского университета, по окончании которого они поступили на службу в Московский архив Министерства иностранных дел в Хохловском переулке, где в 1823 году сформировался литературно-философский кружок «Общество любомудрия». Членами кружка состояли многие друзья Веневитиновых и близкие им по духу люди – В.Ф. Одоевский, И.В. Киреевский, А.И. Кошелев, С.П. Шевырёв. Вскоре младший брат Дмитрий стал бессменным секретарем общества.

«Любомудры» собирались и в доме Веневитиновых в Кривоколенном переулке. Увлечение Дмитрия Веневитинова немецкой философией в значительной степени способствовало философской ориентации кружка. Члены общества изучали сочинения Спинозы, Канта, Фихте и особенно Шеллинга, повлияв на формирование диалектики и философии искусства в России. Печатались «любомудры» в журнале «Вестник Европы» и альманахе «Мнемозина», который совместно с Одоевским в 1824–1825 году издавал В.К. Кюхельбекер. Кружок прекратил свое существование после восстания декабристов в 1825-м.

В сентябре 1826 года по возвращении Пушкина в Москву возобновилось его личное общение с братьями Веневитиновыми. Александр Сергеевич неоднократно бывал у своих четвероюродных братьев в Кривоколенном. Дмитрий Веневитинов был интересен Пушкину и как автор критической статьи о первой главе «Евгения Онегина», принесшей молодому критику известность в литературных кругах. По словам Алексея Веневитинова, Пушкин говорил, что статья его младшего брата – «единственная, которую он прочел с любовью и вниманием. Все остальное – или брань, или переслащенная дичь».

И потому, наверное, 10 сентября 1826 года Дмитрия Веневитинова позвал Пушкин на первое чтение «Бориса Годунова» у Соболевского. А вот Михаила Погодина не пригласил. И не только его, многие хотели попасть в число избранных. «Веневитинова чрез Соболевского зовет Пушкин слушать “Годунова” ввечеру. Веневитинов, верно, спрашивал у Соболевского, нельзя ли как-ни будь faire (сделать. – А.В.) пригласить меня и, верно, получил ответ отрицательный. Мне больно или завидно», – сетовал Погодин в тот день в дневнике.

Лишь 11 сентября Погодин встретился с Пушкиным в этом доме: ”Мы с вами давно знакомы, – сказал он мне, – и мне очень приятно утвердить и укрепить наше знакомство нынче”. Пробыл минут пять – превертлявый и ничего не обещающий снаружи человек».

Дмитрий Владимирович Веневитинов. С портрета работы П.Ф. Соколова, 1827