Путешествие по северным берегам Сибири и по Ледовитому морю

Переправясь через ледяную гряду, подле которой ночевали, мы очутились среди дикой, неправильной купы торосов. До сих пор ничего подобного мы еще не видывали. Работая беспрерывно семь часов пешнями, проехали только три версты. Видя, что в качестве льдов нельзя ожидать никакой перемены, и опасаясь от крайнего изнурения собак и сильного повреждения нарт лишиться того и другого, я решился спросить у сопровождавших меня офицеров их мнения: полагают ли они возможным при настоящих обстоятельствах проникнуть на большое расстояние к северу? Оба единодушно объявили, что если бы даже лед оставался далее твердым и надежным, и тогда с утомленными собаками, среди беспрерывных торосов, в течение целой недели подвинемся мы вперед не более 30 верст. Такое мнение, основанное на прежних опытах и мной вполне разделяемое, побудило меня возвратиться отсюда назад. Но, желая устранить причины упрека себе в поспешности, я поручил мичману Матюшкину, на усердие и распорядительность которого можно было совершенно положиться, ехать в пустой нарте, с двумя проводниками, к северу, с тем, чтобы более увериться: можно или нет проникнуть еще далее? Он отправился 10 апреля. Ночью при посредственном ветре, слышали мы треск ломавшегося льда. Поутру поднялся резкий северный ветер. Термометр показывал 8° холода.

Сегодня сделали мы несколько наблюдений над наклонением магнитной стрелки.

Обращая делением к О:

верхний конец стрелки — 81°00

нижний — 81°15

Среднее — 81°7 1/2

Обращая делением к W:

верхний конец стрелки — 81°00

нижний — 81°15

Среднее — 81° 7 1/2

Среднее наклонение стрелки — 81° 7 1/2

Склонение ее по азимутам было 18°45 восточное. Полуденная высота солнца дала нам 71°52 19» широты и 3°23 восточной долготы. Глубина моря была 14 1/4 сажен; грунт зеленоватый ил.

После шестичасового отсутствия мичман Матюшкин возвратился. Он переходил через множество высоких, почти неприступных торосов, переправлялся через открытые полыньи и, несмотря, на легкость пустой нарты, проехал только 10 верст в прямом северном направлении. Наконец, разломанный лед и открытое море перерезали ему дорогу. Здесь был он свидетелем явления, возможного только в полярных странах, с которым обыкновенный ход льда на самых величайших и быстрейших реках не имеет никакого подобия. Ледовитое море свергало с себя оковы зимы: огромные ледяные поля, поднимаясь почти перпендикулярно на хребтах бушующих волн, с треском сшибались и исчезали в пенящейся пучине и потом снова показывались на изрытой поверхности моря, покрытые илом и песком. Невозможно представить себе что-нибудь подобное сему ужасному разрушению. Необозримая, мертвая, одноцветная поверхность колеблется; ледяные горы, как легкие щепки, возносятся к облакам; беспрерывный громовой треск ломающихся льдин смешивается с плеском бушующих волн, и все вместе представляет единственную в своем роде, ни с чем не сравнимую картину. Итак, путь на север был нам отрезан. Возвращаясь, мичман Матюшкин во многих местах не находил более следа своих саней и видел вместо них большие пространства, покрытые водой.

Мы должны были спешить к ближайшему складу нашего провианта, пока еще лед держался. Нагрузив нарты наши, нам удалось найти среди торосов менее затруднительную дорогу, и по ней 10 апреля проехали мы 16 верст, в WNW направлении. От юга на север видно было множество следов медведей, вероятно, проходивших к полыньям за тюленями.

Апреля 11-го при слабом морозе шел снег. Мы ночевали под 71°54 широты и 2°52 счислимой долготы: потом ехали по довольно гладкому льду на WNW, но вскоре опять встретили старые торосы. Намереваясь направить путь к NO, осмотрели мы прежде окрестности с ледяной горы, имевшей до 15 сажен вышины. Плотные, непроходимые торосы окружали нас со всех сторон, но глухой треск, подобный отдаленному грому, и густые синие пары, во множестве поднимавшиеся между NO и NW, ясно предсказывали скорую разломку и ненадежность здесь морского льда. Мы имели случай заметить, что если твердый и толстый лед трескается, то от внезапного прикосновения воздуха из воды, смотря по состоянию атмосферы, поднимаются пары, принимая обыкновенно вид вертикальных темносиних столбов.

Проникнуть далее на север не было возможности, и мы направили путь к западу, вдоль торосов старого образования, до того места, где они принимают юго-западное направление. Здесь расположились мы ночлегом в 24 верстах от вчерашнего ночлега. Остаток рыбьего жира от дневной теплоты растаял, а дровяной запас наш так уменьшился, что мы могли только раз в день разводить огонь, чтобы сварить чай и пищу, а остальное время довольствовались сухой или мороженой рыбой и утоляли жажду снегом.