Путешествие по северным берегам Сибири и по Ледовитому морю

Отправясь 7 марта из Усть-Янска, приехали к первому Ляховскому острову (число в журнале Геденштрома не показано), где шесть дней сильные вьюги держали на месте. По прибытии, наконец, на Фаддеевский остров землемер Кожевин и Санников с Геденштромом разделились. Он сам направил путь на Новую Сибирь, взяв вожатым устьянского крестьянина Портнягина.

Землемер Кожевин описал западный, южный и восточный берега Фаддеевского острова, объехал также первый, запеленговал второй Ляховский острова и возвратился в Усть-Янск благополучно.

Мещанин Санников переезжал во многих местах пролив между Котельным и Фаддеевским островами и нашел, что ширина его, примерно, от 7 до 30 верст.

Геденштром описал южный берег Новой Сибири на 220 верст, нашел, что промышленники Сыроватского, вместо 300 верст, как объявляли, проехали по новой земле только 65 верст, и возвратился благополучно в Усть-Янск три дня после Кожевина.

Геденштром, намереваясь в будущем году провести лето на Новой Сибири, завезти туда оленей и лошадей, построить заблаговременно зимовье на сем острове и увериться в способах продовольствия на нем, отправил мещанина Санникова с пятью промышленниками на Новую Сибирь, на летовку, так сказать, для испытания, а сам ездил в Верхоянск для разных хозяйственных распоряжений.

Возвратясь к осени 1809 года в Усть-Янск, чтобы не остаться праздным, делал Геденштром опись приморского берега к Индигирке. Тут узнал он о возвращении в начале ноября Санникова с артелью от Новой Сибири. По объявлению их, лето было столь холодное, что даже во многих местах не сходил снег и травы никакой на было. Рыбы в реках не видно другой, кроме рогатки (рыбка в 4 вершка длины); впрочем, рыба и не могла входить с моря, потому что берегового льда в то лето не разносило. Бывший при артели плотник построил на Новой Сибири два зимовья и три стана. Мещанин Санников также вывез с собой некоторые вещи, найденные на Фаддеевском острове и на Новой Сибири. На первом найдены юкагирские сани и обделанная кость с выемкой, в которую вкладывалось каменное острие для сбития с оленьих кож шерсти, а на Новой Сибири обделанный кусок мамонтовой кости, наподобие чукотских топоров. «Все доказывает, — говорит Геденштром в своем занимательном журнале, — что были на тех островах юкагиры, с давних лет туда зашедшие, ибо ежели предполагать, что вещи сии принадлежат нынешним юкагирам матерого берега, то для чего им употреблять кость и камень вместо железа, которого у них довольно привозного»?

Зиму провел Геденштром с своими людьми в так называемом Посадном зимовье (на морском берегу, около 100 верст к востоку от Святого Носа, и в 180 верстах от ближайшего селения на Индигирке), куда все нужные запасы завезены были заблаговременно. «Время, — говорит Геденштром, — протекало у нас скорее, нежели у иного при всех городских забавах. Но цынга, которая в здешних местах обыкновенно случается зимой, посетила и нас. Более двух месяцев продолжающаяся здесь ночь, делает воздух чрезвычайно густым и нездоровым: без частых ветров и вьюг, которые посылает тогда благотворная природа для приведения в движение сего тяжелого воздуха, места сии были бы действительно для человека зимой необитаемы. Я предвидел нашу опасную болезнь и принял для спутников моих все предосторожности, состоявшие в свежей пище, беспрестанном движении и пр. Зато и показалась она только у меня и у одного казака, потому что мы менее всех других предохранялись движением. Но повторяемые приемы селитры, отвар кедрового сланца и принужденное сильное движение при самом появлении болезни избавили нас скоро от нее».

1810 года, января 29-го, Геденштром поехал из Посадного стана в Усть-Янск, где присутствие его для различных распоряжений было необходимо. Руководствуясь опытом Санникова, летовавшего в прошедшем году на Новой Сибири, Геденштром отменил лошадей и распорядился, чтобы одни олени были переведены туда, но не прежде, как уверившись, что Новая Сибирь не есть остров, а действительно обширная земля.

Преодолев многие препятствия и затруднения, Геденштром, наконец, 2 марта отправился из Русского устья (на Индигирке) на 29 нартах в море, держа путь к поставленному им в 1809 году кресту близ Песцового мыса. 13-го числа приехали к Новой Сибири, в 10 верстах западнее сего места. «Столь малой ошибкой, — говорит он, — обязан я Деревянным горам, которые увидели мы еще за 120 верст до Новой Сибири». Дорога была по частым торосам весьма трудна, тем более, что индигирские собаки и проводники не имеют довольного навыка в разъездах такого рода. Отправив с креста 22 нарты обратно на Индигирку, продолжал Геденштром на семи лучших нартах описывать берег к востоку. У Песцового мыса определили по наблюдению склонение стрелки 15° восточное, а широту 74°45 , которая от определения лейтенанта Анжу разнствует только 5 недостаточно.

Мещанин Санников отправлен на одной нарте через остров к северному берегу Новой Сибири.