Путешествие по Сибири и Ледовитому морю

Неудача первого покушения Дежнёва и его спутников нисколько не охладила их рвения; наоборот, число охотников увеличилось до того, что на следующий же год по возвращении Дежнёва из первого путешествия, т. е. в 1648 году, снарядили семь кочей[25] для отыскания реки Анадыря. Неизвестно, что случилось с четырьмя кочами[26]; на остальных трех кочах были начальниками Семен Дежнёв и Герасим Анкудинов, а над промышленниками – вышеупомянутый Федот Алексеев.

Дежнёв был так уверен в успехе, что обещал привезти с реки Анадыра семь сороков соболей, «это золотое руно того времени, – сказано в «Сибирском вестнике», – которого домогались не только казаки и промышленники, но и многие из людей высшего состояния, и для того единственно, оставляя все выгоды службы, родства, удовольствий жизни в изобилии, стремились из России в Сибирь, отдаленную и дикую страну». К чести наших соотечественников прибавить можно, что жадность корысти, побуждая их на отважные предприятия, не ознаменовывалась бесчеловечными поступками, как ненасытная алчность к золоту испанцев в Перу и Мексике. Надежды Дежнёва исполнились, но не так легко и скоро, как он сперва предполагал. В июне месяце 1648 года отправился он в путь, не предвидя, сколько предстояло препятствий, и не помышляя, что весьма долгое время после не будет совершено подобного плавания. Дежнёву и его отважным спутникам исключительно принадлежит честь совершения морского пути из Колымы в Северный Великий океан.

Сожаления достойно, что не все происшествия этого знаменитого предприятия описаны. Дежнёв в донесениях в Якутск мало упоминает о том, что с ним случалось на море, он ни слова не говорит о препятствиях от льдов, которых, вероятно, и не встречал, ибо в другом месте напоминает, что море не всегда бывает от них так свободно. Повествование свое начинает он от Большого Чукотского Носа. Этот мыс, по замечанию Дежнёва, состоит весь из камня, находится между севером и северо-востоком, и поворачивается кругом, к стороне реки Анадыра. На русской, т. е. западной стороне Чукотского Носа, втекает в море речка Становье, близ которой чукчи устроили род башни из китовых костей. Против самого мыса лежат два острова, на которых видели чукчей с прорезанными губами и продетыми в них кусками моржовых зубов. От мыса к реке Анадыру попутным ветром можно достигнуть в трое суток и в такое же время дойти сухим путем; первый мыс от Колымы не Чукотский, а тот, который назван Святым, и для Дежнёва особенного примечания был достоин потому, что коч Анкудинова на том месте разбился, и несколько жителей взято в плен, когда они гребли на своих лодках.

В кратком, весьма недостаточном описании плавания Дежнёва не упомянуто ни о губе Чаун, ни о Колючинском острове, ни о других приметных местах, которые должны быть усмотрены на пути из Колымы до Берингова пролива. Однако описание большого Чукотского Носа, его заворот к стороне реки Анадыра, близость двух островов, дикари с прорезанными губами и продетыми в них кусками из моржовых зубов – все служит доказательством, что Дежнёв говорит о восточной оконечности Азии и что он первый прошел через пролив, до которого 30 лет после него достиг мореплаватель наш Беринг, которому приписана честь обретения этого пролива и разрешения вопроса о несоединении Азии с Америкою.

Мыс, названный Дежнёвым Святой Нос, конечно, тот, который ныне называют Шелагским мысом, ибо от Колымы к востоку этот мыс наиболее приметен по отличительной высоте и протяжению.

Бурней[27], стараясь доказать вероятие соединения Азии и Америки посредством воображаемого им перешейка около Шелагского мыса, прибегает к различным странным предположениям, а именно, что Дежнёв шел не на коче, а в шитике[28], который расшивали на одной стороне перешейка и по переносе составных частей его на другую сторону сшивали. Таким образом Дежнёв мог вовсе не огибать Шелагского мыса. Бурней в доказательство приводит путешествие Тараса Стадухина из Колымы в Камчатку; будучи не в состоянии обойти большой Чукотский Нос, он оставил свое судно и перешел пешком через узкий перешеек на другую сторону, где построил себе судно. При нынешних сведениях о берегах Чукотской земли с большей вероятностью полагать можно, что Тарас Стадухин прошел поперек этой земли там, где залив Колючинский, вдаваясь далеко внутрь, весьма сближается с вершиною губы Св. Креста, образуя довольно узкий перешеек, соединяющий гористый полуостров с западной частью Чукотской земли. Ныне известно, что к северу весь берег Сибири омывается морем, а потому мы не имеем никакого права оспаривать у Дежнёва чести совершения морского пути из Колымы в Анадыр, тем более, что он имел намерение из Анадыра в Колыму идти морем.