Путешествие по Святой Земле в 1835 году

Едва только свет огня блеснул сквозь отверстия часовни, как безмолвие толпы заменилось самыми необузданными восклицаниями и буйным волнением. Не довольствуясь огнем, поданным народу чрез боковые отверстия часовни, арабы вломились в запертые двери, сколько для принятия святого огня из первых рук, столько ж и для достижения чести нести митрополита, по обычаю и по необходимости, на плечах до соборного алтаря. Один из арабов, в безумном исступлении, впился зубами в мою руку, чтоб вырвать зажженную свечу. Часовня Гроба Господня, которая едва может вместить в себе несколько более десяти человек, вдруг наполнилась до невозможности толпою и превратилась в одну живую груду с пылающими свечами, – и в довершение смятения двери часовни опять закрылись от вновь нахлынувшей толпы. Тут положение наше сделалось ужасным, и если б оно продолжилось несколько долее, то все б, находящиеся в часовне, погибли. Воздух от огня свечей, то загорающихся, то погасающих, делался уже едва выносим человеку. Столетний митрополит совсем уже изнемогал от духоты дыма и шума; те, которые не совсем потерялись, уговорили его довериться первому арабу и посадили его, почти бесчувственного, на плечо этого араба, но и тут еще не могли растворить дверей от напирающей толпы. Наконец усилия и громкие воззвания сквозь двери к исступленной толпе открыли нам выход; толпа расступилась перед несомым на раменах араба, изнеможенным митрополитом; тогда народ опять сомкнулся и, как быстрый поток, устремился вслед за митрополитом к греческому алтарю. Один из арабов, видя меня почти затертого народом, знаками показал мне, чтоб я обхватил его за шею, и повлек меня среди стремящейся толпы; но скоро я был сорван с его плеч; тогда другой из арабов, с которым мы были уже знакомы, видя мое положение по причине моей раны, оказал мне ту же помощь и довлек меня до алтаря.

Богослужение остановилось… Митрополита оттирали и освежали разными эссенциями в ризнице, куда и мы последовали. Только после получасового отдыха, меж тем как священный огонь все еще переходил из рук в руки и подымался с хоров на хоры, выше и выше, – служба возобновилась. Промежуток между позднею обеднею субботы и воскресною заутренею был весьма малый от утраты времени в продолжение смут. Глубоко трогательные заутреня и обедня совершены были в самом вертепе Гроба Господня. Евангелие было читано на языках греческом и русском.

Таково в Иерусалиме знаменитое торжество, которое предшествует Светлому Христову Воскресению. Торжество это сопряжено всегда с опасностью для некоторых, даже иногда и для митрополита.

После обедни мы разговелись пасхою, яйцами и легким ужином за братскою трапезою у священного старца митрополита.

Глава XIV Монастыри иерусалимские

«Куда восходят колена, колена Господни, по закону Израилеву славить имя Господне. Там стоят престолы суда, престолы Дома Давидова. Просите мира Иерусалиму!..»

(Пс 121:4–6)

Греческий монастырь уже более сорока лет управляем нынешним вековым старцем Мисаилом, имеющим титул митрополита Петры Аравийской и наместника Иерусалимского. Этот муж, строгого и святого жития, пользуется всею любовью и доверенностью своих единоверцев не только во всей Палестине, но и в далеких пустынях Петры и Пальмиры. Греческий монастырь находится в непосредственной зависимости от Патриарха Иерусалимского, пребывающего всегда в Константинополе. Ежегодно, несколько времени после Пасхи, отправляется туда из Яфы, от греков, корабль с дарами, деньгами и отчетами в издержанных и прибывших суммах. Весь доход монастыря состоит из вольных пожертвований богомольцев и из присылаемых даров греко-российским православием. Греки возобновили храм Гроба Господня после пожара 1810 года единственно на свой счет и оттого вошли в большие долги.