Путешествие по Востоку и Святой Земле в свите великого князя Николая Николаевича в 1872 году

На мой вопрос ответили, что ходу еще добрых 2 часа. Значит, через малое время мы будем в Африке, на этом старейшем, как доказывают геологи, континенте. Я стал перебирать в памяти, что было мне более или менее известно о нем: казалось, немного, во всяком случае поверхностно. Акиф-паша говорит, что Египет – это едва распускающийся бутон; положим, он справедлив… и это весьма интересно; но меня влечет и чарует не столько настоящее Египта, сколько его прошедшее. Таинственность, своеобразность, самобытность, особенно – величественность и колоссальность, с которыми неразрывно связываются все представления о древней земле фараонов, необыкновенно возбуждают воображение, а отдаленность и неизвестность способствуют к опоэтизированию, более или менее, всего, что касается Египта.

К тому, если вспомнить, что, по свидетельству Геродота, в царствование Амазиса в Египте, при населении в 7 1/2 миллионов, было до 20 000 населенных городов на 750 миль обитаемого и возделываемого пространства, которое, как и ныне, тянется вдоль реки узкою полосою, вообще не шире четырех-пяти часов пути, или от 1 1/2 до 2 миль, то как не призадуматься над невообразимою производительностью этой страны, способной, на относительно ничтожном пространстве, с избытком прокормить такое население.

Поражающее плодородие долины Нила и климат были двумя главнейшими условиями цивилизации древнего Египта; интересно, что эти условия не изменились, а тем не менее в настоящее время, страна находится сравнительно в жалком положении.

Удивительно, каким образом в столь отдаленную историческую эпоху, когда уровень цивилизации соседних стран был так низок, Египет, уединенный в самом себе, достиг такой высокой культуры, и – обратно, сохранив свое плодородие и климат, вместе с развитием цивилизации у соседей, постепенно все падал ниже и ниже, и в настоящее время, вопреки верованию Акиф-паши, вряд ли распустится пышным цветком.

Должно быть, кроме вышеупомянутых двух условий необходимо еще и третье, а именно – государственный строй.

Меня ужасно интересовало увидеть наконец эту загадочную страну, тем более, что она вполне сохранила следы пережитого ею, и потому нигде нельзя так наглядно сравнить мертвый лик прошедшего с живым лицом настоящего.

Пока мы пили чай, полоска земли приблизилась и можно было ясно различить два искусственных мола, образующих порт; верфи, различные сооружения, должно быть, у входа в канал; домики, здания и множество разноцветных консульских флагов. Вот появились и указатели фарватера – бочки; пароходы наши тоже расцветились флагами, и мы вошли в порт. Большой фрегат и еще несколько военных судов салютовали из пушек, а команды разошлись по реям.

С фрегата доносились стройные аккорды нашего народного гимна. Это уже второй египетский хор, который, в противоположность отчаянной турецкой музыке, хорошо играет.

На берегу стояли войска. Его Высочество прошел прямо в греческую церковь, около которой была такая давка, что я не решился войти, к тому же с улицы можно было видеть ее внутренность, украшенную гирляндами зелени и цветов, размерами похожую скорее на часовенку, чем на церковь.

В ожидании, я стал глядеть по сторонам, и едва переносился мыслями в Египет, так Порт-Саид напомнил мне, в уменьшенном и сокращенном виде, Нижегородскую ярмарку, что на косе и достославный Кунавин. Город построен из лесу как бы одним архитектором: ряды лавок, а все остальное – трактиры и консульские дома; мостовой совсем нет, а ходят по раскаленному сыпучему песку.

По улицам встречаем все больше одних поденщиков с тяжестями и матросов. Кроме неизбежных англичан, жители собрались со всех земель, омываемых Средиземным морем, как бы звери в Ноев ковчег, понемногу от всяких разновидностей.

Обходя город, заходили в несколько лавок, думая найти индийские и китайские товары и безделушки, но ничего не встретили достойного внимания, а что нам показывали, то скорее напоминало французские подделки.

У русского консула Его Высочество принимал иностранных консулов, которые поразили нас причудливостью своих костюмов; у многих были генеральские эполеты и различные шнуры, шляпы с перьями и разноцветные мундиры, они очень напоминали «швейцарских адмиралов»; но мне объяснили, что это необходимо на Востоке для представительности и надо было этим удовольствоваться, хотя наши консулы одеты очень просто.

От русского консула мы отправились осматривать морские сооружение и гавань. Во многих местах еще стояли всевозможные землечерпательные машины и паровики, с помощью которых прорыт был канал, и до сих пор в нем поддерживается необходимая глубина. Около 11 часов небольшой, но все-таки очень поместительный пароход хедива «Шенди», который назначен был провести нас по каналу в Суэс, снялся с якоря, и мы вошли в канал.