Путешествие по жизни в науке из века ХХ в век XXI

Я теперь уже с энтузиазмом продолжал ходить в школу в 5-й и затем и в 6-й класс сельской семилетки. В классе, где было всего 10–12 учеников, я оказался не только первым, но и единственным, полностью успевающим среди деревенских ребят. Это, конечно, отрицательно сказалось на моем общем образовательном потенциале. Поговорить было не с кем. Я мог только рассказывать.

Помимо взрослых пожилых учительниц (учителей-мужчин не было), в школе работали 2 молодые учительницы лет 25–30, Нина Ивановна и Надежда Ивановна. Жизнь у них, конечно, была невеселая. Парней и даже мужчин их возраста в деревнях не было. Но, в общем, они преподавали. Так, Надежда Ивановна преподавала нам сразу и математику, и физику, и химию, и, по-моему, историю. В самые тяжелые периоды войны даже в самых отдаленных деревнях школы работали.

Лошадь – это личность и друг человека

В начале 1943 г. в колхозы вернули лошадей – кажется, их пригнали из Казахстана и Монголии, а также из отбитых немецких обозов.

Сельское хозяйство оживилось. Мужики занялись вспашкой, посевом, необработанных земель не осталось. В полях поднимались рожь и просо (пшено). Кое-где можно было видеть цветущую гречиху. Всё это я видел, когда 2 раза в день – утром и после обеда – ходил через поле в лес за грибами и ягодами.

Однако лошадей оказалось больше, чем пожилых мужиков. К работе на лошадях, на вывозе из леса дров или с поля сена, приспособили и меня. Один из мужиков провел моё профобразование как возчика (извозчика). Он старательно и медленно показал мне, как запрягают лошадь. Как надевают уздечку, через неё на голову лошади надевают хомут. К нему ремнями пристегивают оглобли. Затем дал мне вожжи и показал, как их дергать – влево или вправо. С его помощью я вроде справился и даже развернул повозку в лесу у поленницы дров.

На следующий день утром всё оказалось не столь радужным. Мужик вывел коня, дал мне уздечку и куда-то срочно побежал. Я взял хомут, он оказался для меня, 13-летнего, достаточно тяжелым. Конь поглядел на меня и особого уважения ко мне не проявил.

Я попытался накинуть ему на голову хомут, а он эту голову поднял на высоту в два моих роста. Я пригнул его голову ниже, повиснув на уздечке. Однако как только я брал хомут, он поднимал голову. Положение зашло в тупик. После нескольких попыток я изнемог, присел у забора и стал думать: «Что делать? Звать на помощь, дядя, помоги? Но это же позор!» Конь с любопытством на меня поглядывал. И тут я нашел решение. Я пропустил ремешок от уздечки через хомут, затем повис на этом ремешке, пригнув голову коня почти к земле, и быстро привязал уздечку к забору. Конь теперь смог поднять голову только наполовину. Но и это было высоковато. Я залез на забор, подтянул к себе хомут и уже сверху надел коню на голову, а затем хомут, естественно, съехал на шею, где он и должен был быть.

Отдышавшись, я приступил к следующему этапу. Надо было завести коня задом к телеге между оглоблями. Хотя конь и был вредный, но после нескольких попыток он понял, что я не отступлю, и между нами установились нормальные деловые отношения. Я стал самостоятельно возить дрова, сено, снопы на ток… и это – в 13 лет! За работу с лошадьми в день записывали по 2 трудодня, а не 0,5, как за почту.

В перерыв, перед тем как разойтись на обед, или вечером мужики усаживались на бревна, сидели и покуривали закрутки – махорку из домашнего табака, завернутую в газету. Ко мне они относились как к равному члену трудового сообщества.

Мне запомнились две темы. Во-первых, война частично примирила их с колхозом. Они высказывали мнение, что, пожалуй, без колхоза мы бы войну не выдержали. Второй вопрос, который их интересовал и с которым они обращались и ко мне: «Слышь, парень, а после войны, как наши мужики победят и вернутся, вернет советская власть землю мужикам?» На мой ответ, что вряд ли, они грустно качали головами.

Во время войны, несмотря на раскулачивание и репрессии, деревня оставалась жизнеспособной. Мужики ещё стремились к земле, к работе на земле в соответствии с тысячелетними традициями русского крестьянства.

Трагическая роль антимарксистского «учения» Г.В. Плеханова о русском крестьянстве

Вопрос о нашем крестьянстве и земле давно расколол нашу «интеллигенцию» на русофилов и западников.

Окончательно проблему извратил экстра-интеллигент Г.В. Плеханов. Начитавшись К. Маркса о мелкобуржуазном болоте бюргеров и о том, что идеальное, справедливое коммунистическое общество может построить только рабочий класс, Г.В. Плеханов объявил этим мелкобуржуазным болотом, стоящим на пути к социализму, всё русское крестьянство, т. е. 80 % населения страны.

Для получения поддержки своих идей о необходимости превращения всех русских крестьян в пролетариев он послал к К. Марксу «пламенную» революционерку Веру Засулич.