Путешествие по жизни в науке из века ХХ в век XXI

Вот так и мои всемирные и земные волнения закончились на следующий день после дня рождения. 28 января 2013 года я получил извещение из отдела кадров, что ректорат меня сокращает и предлагает написать заявление об увольнении по собственному желанию. Я, конечно, понимаю, что в 83 года мне давно пора уйти на пенсию. И нечего рыпаться – отдыхай, дед! Но желания уйти у меня нет. А почему у меня должно возникнуть такое желание? Никаких объяснений, никаких документов или даже бесед со мной члены ректората не провели. Они просто надавили на декана Николая Петровича Лысенко, чтобы он передал мне решение ректората в связи с тем, что министеpство прислало ректорату очередную бумагу о необходимости сократить штат преподавателей еще на 40 человек. Начальник отдела кадров – наша выпускница – биофизик Елена Ярош показала мне этот список. В нем против 7 из 40 фамилий увольняемых в первую очередь стоит ректорское «отчислить». Естественно, я попал в эти первые семь осужденных. УДАР!!! У меня слегка затуманилось в голове. Слегка здорово, до 180/100 поднялось давление. Еще бы – полное исключение. Дело не в зарплате, не в деньгах, а в полном отрыве от деятельности, от коллектива. Тебе сказали, что ты больше никому не нужен со всеми твоими достоинствами. Никому. Иди в мировое пространство. Полное расхождение самооценки и оценки со стороны начальства относительно моих 83 лет.

Вспомнился памятник Ганди в Индии, созданный по его завещанию. Большое кольцо, а в нем, как белка в колесе, идет сгорбленный путник с палкой. Как говорил Ганди: «Я путник в пустыне мира». И тело свое он завещал сжечь, и прах развеять над океаном. Так что и могилы его нет – это океан, ставший самым оригинальным памятником одному из величайших людей на земле.

Состояние мое стало такое, что я почувствовал, что в любой момент может случиться инфаркт или инсульт. Я хорошо знаю, что из таких состояний два выхода: инфаркт с инсультом или принятие какого-то твердого, лучше юмористического решения, и насколько можно быстрое прекращение мыслей о данном негативном событии. Я включил свою волю и принял решение:

1. Я согласен, пусть меня увольняют, все-таки 83 года.

2. Писать заявление о том, чтобы меня «расстреляли» по моему собственному желанию, не буду.

Если есть у ректората законные основания, то на основании законных положений пусть сами и увольняют с сохранением моих гражданских прав.

По просьбе декана Николая Петровича Лысенко написал ему основание с перечислением моих заслуг, по которому он меня и отстаивает перед проректором.

Я бесконечно благодарен нашему выпускнику Николаю Петровичу Лысенко, который стал заведующим кафедрой радиобиологии и деканом ветеринарно-биологического факультета. Он все время меня поддерживал перед ректоратом и в конце концов сказал: «Черт с ними, не волнуйтесь, Александр Иванович! Если ректорат Вас уволит, я зачислю Вас в штат кафедры по хоздоговору. Работайте, как хотите, и ни о чем волнуйтесь!»

А мои достоинства следующие:

1) ветеран Великой Отечественной войны;

2) член Совета по докторским диссертациям по радиобиологии;

3) доктор наук, биофизик по магистратуре;

4) за 5 лет – 4 монографии;

5) в 2014 году пятая монография в центральном издательстве «Белые альвы»;

6) Заслуженный деятель науки.

А когда написал все это, даже развеселился. Интересно, по какой статье меня будут увольнять? По старческой хилости? Сложно. Я каждый год с 2008 года по монографии в центральных изданиях печатал, т. е. я один выдаю на гора по монографии в год, как какой-нибудь институт. План педагогической нагрузки перевыполняю. Новую монографию сдал в издательство, будет выпущена в 2014 году. Да еще – ветеран Великой Отечественной войны. Черт с ними, пусть увольняют. Но интересно? Как будет выглядеть приказ? Такие вот вредные бывают старикашки. Развеселился и почти успокоился.

Начался новый семестр, и я отправился читать первую лекцию в понедельник в феврале 2013 года по «молекулярной биофизике». В пятницу у меня второй поток, лекция по «квантовой биофизике». Приказа-то пока нет!

Вот такие переживания и рассуждения у человека в 83 года. 83 – это еще не 92! А вот в 92 – это совсем другое дело. Вот в 92 и композитор Фельцман умер в феврале 2013 года.

Вновь вспомнилась история одного из крупнейших наших ученых-историков Бориса Александровича Рыбакова. Академик, лауреат Государственных премий, 30 лет был директором Института археологии, под его руководством его ученики защитили десятки докторских диссертаций. Его книги изучают и преподаватели, и ученые. Он один из основателей отечественной исторической науки. Его материальное обеспечение более чем достаточно и для детей. Но он имеет еще и сына! И вот когда после 90 лет он достиг старческой немощи, сын отвез его из его квартиры в дом для престарелых. Вот вам и детки!

А что, десятки его учеников, докторов наук не могли организовать и обеспечить ему уход на дому?