Путешествие рок-дилетанта. (часть 1)

Подведем итога. Статьи А.Житинского не представляют никакого интереса, полны ошибок, неточностей, нелепостей и беспочвенных «раздумий». Думается, что многим читателям покажется смешным вступать в разговор с некомпетентным человеком, забывшим народную пословицу «не в свои сани не садись». Всегда мне казались глупыми попытки мастеров одного искусства рассуждать о другом. Это можно понять, если о кино говорит Е.Евтушенко, а о живописи - А.Вознесенский или Ю.Мориц. Большим художникам дозволено многое. При назывании имени писателя Житинского у меня не возникает соответствующих ассоциаций. Знаю Маканина, Белова, Распутина, но Житинского - не знаю. Значит, и здесь сделала редакция ошибку, пригласив не авторитетного художника, а мелкого неудачника, желающего, видимо, компенсировать свой неуспех в области литературной. Если ему такое по душе, то пускай идет своей дилетантской дорогой, вызывая смех и презрение.

С уважением и наилучшими пожеланиями от преданного читателя из Москвы.

Виктор Глазов.

…В горестном недоумении сидел РД над грудой свалившихся на него читательских писем. Впору было повеситься. Не, не все они были столько категоричны и непримиримы, как приведенные выше. Встречались и одобрительные. Но союзники не вдохновляли, поскольку были такими же «неврубившимися», как РД. А уж письма вроде того, что написал Г.Ф., сравнивший БИТЛЗ с Гитлером, просто приводили в ужас. Неужто он попал в компанию ретроградов, поносивших и продолжающих поносить рок-музыку, компанию, в которой и ныне состоят многие именитые коллеги РД?

Самым печальным было то, что оппоненты были правы.

Нашему РД казалось, что его некатегоричная манеры, сомневающиеся интонации и легкость изложения служат некоей компенсацией дилетантизма, которого он и не скрывал. Отнюдь нет! Читатели жаждали компетентного разговора. Откуда им было знать, что в те месяцы, что прошли между статьями, познание РД в новой области подвигалось семимильными шагами?

Приходилось утешать себя поговорками типа «Взялся за гуж - полезай в кузов» и «Назвался груздем - не говори, что не дюж».

Более всего задело письмо от москвича Глазова. Подслащенную поклонницей пилюлю еще можно было проглотить, но здесь… И хотя читатель, в сущности, пользовался той же аргументацией (если писатель мне неизвестен, то он не может из себя ничего представлять), что и РД в своих «Записках», это не помогало.

Другой бы отступил, но не РД.

Во-первых, он уже очертя голову погружался в тот бурлящий и опасный котел, который назывался «отечественной рок-музыкой». Отступать было поздно. Это затягивало, как рулетка.

Во-вторых, РД все еще надеялся, что его мудрость и разумность суждений помогут молодежи обрести систему истинных ценностей, не отвергающую рока, но и не отрицающую другой культуры. Ему все еще хотелось «сеять разумное, доброе, вечное». От этой иллюзии он избавился не так скоро.

В-третьих, он был особенно упорен, когда ему указывали на его несостоятельность. Показателен такой случай, имевший место в начале литературного поприща РД.

Однажды, еще будучи студентом и находясь по какому-то делу в Москве, он впервые осмелился принести папку своих стихов в издательство «Молодая гвардия». Его встретила редакторша, работавшая с начинающими, - молодая, пышная и пышущая здоровьем женщина. Узнав, что РД собирается завтра покинуть Москву и оценив толщину папки, они со вздохом сказала: «Ну, что ж… Зайдите завтра. Я постараюсь прочесть».

На следующий день РД с бушующим сердцем явился в издательство. В редакционной комнате никого не было. На столе лежала его папка, раскрытая где-то в начале, где были самые первые его стихотворения, слабость и наивность которых не поддается описанию. РД уселся ждать.

Через несколько минут появилась редакторша. В руках она несла огромный пакет яблок - таких же румяных, как она сама. Увидев РД, редакторша помрачнела. Она отложила яблоки в сторону, встала над папкой. Как судья, произносящий приговор, и сказала: