Путешествие рок-дилетанта

РД. Ну, и напоследок: ваше отношение к социальному року?

Гена. Мы недавно ездили в Симферополь, нас приглашали на празднование семидесятилетия ВЛКСМ. Перед поездкой нам по телефону говорят: «Только, ребята, давайте что-нибудь остренькое, социальное». И это говорят комсомольцы, которые всю жизнь нас душили! Это «остренькое» меня лично сейчас раздражает. Выходит на сцену трибун, борец, ему верят, зал скандирует слова, а после концерта с ним расплачиваются, и он говорит: «Тыщу мало, ребята, надо бы две…» У меня такие ассоциации возникают: выступил Владимир Ильич с броневика, спустился вниз, а к нему подходит мужик и отсчитывает купюры: «Как это уматно вы, Владимир Ильич, сегодня выступили! Так остренько! Вчера, правда, похуже было, а сегодня очень кайфово. Получите, пожалуйста!..» Мы не за бабки играли. Это была наша жизнь. А сейчас это продукт продажи.

МАЙК

РД. Майк, нужно сознаться, что отношение к твоим песням складывалось у меня весьма непросто. В своих первых «дилетантских» статьях я еще пугался того мира, который возникал в них. Я тогда только созревал для восприятия АКВАРИУМА, а в твоих песнях все было настолько земным, приземленным даже, что мне казалось это мрачноватым и однобоким. Расскажи, как ты начинал, чего хотел, на какого слушателя рассчитывал…

Майк. Хочу заметить, что АКВАРИУМ тоже не в облаках витал. Он тоже с землей знаком. Мне всегда хотелось, чтобы люди, которые меня слушают, понимали бы, что вокруг происходит, что творится… Мне хотелось, чтобы они могли потанцевать под нашу музыку, а те, кто не любит танцевать (я сам не люблю танцевать), могли бы послушать с интересом, про что им поют. Не «Вернисаж», к примеру, а совсем другое, посодержательнее, что ли…

РД. Ставил ли ты себе такую задачу: пусть они задумаются?

МАЙК. Нет, никогда. Человек сам должен задумываться, подталкивать его к этому бесполезно.

РД. С самого начала ты выделялся весьма неординарными текстами, за что тебе частенько попадало в прессе. Как возникла эта поэтика, что в ней было от себя, а что от Боба Дилана, скажем?

Майк. Честно говоря, я сам не знаю. Я писал то, что мне хотелось, это из меня лилось. Как и сейчас, впрочем. Я никогда в жизни не писал коммерческих песен, кроме одной, за которую мне до сих пор стыдно. Это песня на антивоенную тему, которую нужно было написать для одного нашего фестиваля. Я ее написал за пятнадцать минут. «Хиросима Все Еще Пылает».

РД. Я ее совсем не помню, хотя и сидел в жюри.

Майк. И слава Богу! Мне до сих пор за нее стыдно, хотя я ее и не пел. Ее пел Александр Донских, он тогда с нами работал… Главное — это делать то, что хочется. Если ты начинаешь делать то, чего от тебя ждут — публика, начальство всякое, — ты проваливаешься сразу в полный рост. Главное, чтобы то, что ты делаешь, было более или менее искренно.

РД. Когда ты понял, что у тебя есть свой слушатель, который тебя понимает?

Майк. Могу назвать дату: двадцать пятое октября восьмидесятого года. Это был небольшой фестиваль в Москве, там были Мака-ревич, ПОСЛЕДНИЙ ШАНС, АКВАРИУМ. Я отыграл тогда минут двадцать пять, АКВАРИУМ мне помогал. Это был очень важный для меня концерт.

РД. А что ты тогда пел?

Майк. Всего не помню сейчас. Помню, что пел «Дрянь», «Пригородный Блюз», «Старые Раны»…

РД. И АКВАРИУМ тебе подыгрывал? Без Боба?

Майк. Почему? С ним. На басу тогда был Фан, гитарист был, по-моему, Кожевников, странный такой человек. Тогда у них был акустический состав, они не делали ничего электрического.

РД. До какого-то времени ты ведь был в «аквариумской» тусовке?

Майк. Я бы никогда не назвал это тусовкой. Мы были знакомы много лет, я играл с АКВАРИУМОМ, мы друг другу помогали, как могли. Это были другие времена и обстоятельства. Хорошие времена были, славные времена…

РД. И вот тогда, после того успеха, и созрела мысль о ЗООПАРКЕ?

Майк. Я всегда хотел иметь свою группу. Мы с АКВАРИУМОМ делали мои песни, но я прекрасно понимал, что у них — свое, а у меня — свое. Я никогда не был членом группы АКВАРИУМ, об этом часто спрашивают. Я знал, что у них свое дело, а я там сбоку припека, седьмая спица в колесе… Я всегда хотел сделать свою группу, но не хотел, чтобы со мною работали какие-то очень профессиональные музыканты, которых я не знаю. Я хотел, чтобы это были люди, которым нравятся мои песни, которым нравлюсь я. В общем, чтобы это были не просто музыканты, а соратники. Не обязательно большие друзья, но соратники. Такую группу собрать очень трудно, но у меня как-то получилось.

РД. Ты много искал?

Майк. Да. Пробовали, собирались, искали. Фан помог мне подыскать лидер-гитариста и барабанщика, сейчас его с нами уже нет, а с Ильей мы познакомились еще раньше. Это было начало восемьдесят первого года, когда мы с Ильей нашли остальных.

РД. Тогда уже запахло рок-клубом, вскоре появились твои первые альбомы, которые стали событием. Юра Наумов, когда первый раз у меня появился, сказал, что для него твои песни стали определяющими.

Майк. Мне он тоже это говорил, и мне это приятно. Мне многие говорили, что мои альбомы были явлением в провинции.