Путешествие Руфи. Предыстория «Унесенных ветром» Маргарет Митчелл

– Дорогая миссис Форнье, вы меня перехваливаете. Позвольте представить вам капитана Колдуэлла. Он родом из Бостона. И, пожалуй, единственный честный человек в Кап-Франсе. Вне всякого сомнения, его судно одно тут сохраняет нейтралитет.

Улыбка у генерала была совершенно плотоядная.

– Я не спрашиваю, сколько моих лучших офицеров предлагали взятки капитану Колдуэллу. «Всего лишь маленькую каюту, месье…», «местечко в парусной кладовой…», «прямо на палубе в проходе…». Не станем называть имён, капитан. Пусть мои иллюзии останутся нетронутыми.

Американец пожал плечами:

– Что хорошего в деньгах покойнику – тратить их нужно на этом свете.

Рошамбо водил капитана Колдуэлла на Монтикристи-Бей, чьи скелеты говорили сами за себя. И теперь расплылся в улыбке.

– Как верно. Как чертовски точно.

Он погладил Руфь по голове:

– Очаровательное дитя… очаровательное…

Когда Соланж удалилась, генерал возобновил свой урок истории:

– Лорд Корнуоллис был так огорчен своим поражением, что не появился на церемонии капитуляции, поэтому адъютант Корнуоллиса, выбрав момент, вручил его шпагу моему отцу, графу Рошамбо. Британцы сдались нам, французам…

Американец расхохотался:

– Стало быть, тогда ваш отец – наш первый президент. Кто-нибудь сообщил об этом Джорджу Вашингтону?

– Иди обследуй судно. Разузнай всё, что сможешь, – шепнула Соланж девочке, и Руфь исчезла, как дым.

Страстные, примитивные островитянки вызывали у наполеоновских офицеров разочарование. Печальный опыт показывал, что у каждой соблазнительной креолки имелся брат, сидящий в тюрьме, или сестра с больным ребёнком, или престарелые родители, которые не могли платить за жильё. Эти темнокожие дьяволицы приносили сложностей не меньше, чем удовольствия в постелях.

Постоянный сопровождающий Соланж, майор Бриссо, напился и теперь лежал возле мачты, оказавшись в силах лишь слегка приподнять свой отполированный шлем. Соланж тем временем флиртовала с кавалерами, которые принимали её оживлённость за тайное желание, но на самом деле её жгло нетерпение другого рода. Соланж знала, что ей нужно, но не знала, как этого добиться.

Вымогательство? А кто остался честным в Сан-Доминго? Кого волнует, скольких негров замучил и убил полковник Х? А измена генерала Y французской армии и переход к мятежникам? Фи! Майор Z продал оружие врагу, спровоцировав новые потери, но если случай был удобным, то какой практичный человек не сделал бы то же самое?

В конце концов поклонники Соланж нашли себе более лёгкую добычу, и она с нетронутым бокалом шампанского уселась на кабестан, ожидая возвращения Руфи из разведки. Луна плыла по небу, оркестр звучал всё более нестройно, и наконец музыканты отложили инструменты. Повсюду раздавались смех, звон бокалов, брань, визг и опять смех. Капитан-американец удалился с какой-то креолкой. Генерал Рошамбо скрылся в адмиральскую каюту.

Жуя горбушку хлеба, Руфь взобралась на кабестан к своей госпоже. Она рыгнула и, прикрыв рот ладошкой, извинилась.

– Ну?

Как только поменяется ветер и отгонит британские суда с рейда, капитан Колдуэлл снимется с якоря с немалым количеством тяжёлых сундуков на борту (где, вероятно, лежат сокровища), которые передал генерал Рошамбо, и официальным пакетом с военными отчётами и просьбами привилегированных офицеров о переводе, который повезёт личный курьер генерала, майор Александр Бриссо, племянник Рошамбо.

Александра отправляли на материк за поведение, которое если и не так уж редко, но практикуется в узком – очень узком – круге равных по чину. Александр и прежде был несдержан. А здесь, на маленьком острове, где убийство, пытки и насилие стали обычным делом, он вновь проявил свою невоздержанность.

– Он любит мужчин, – сказала Руфь, доев хлеб и облизав пальцы.

– Без сомнения. Майор Бриссо единственный французский офицер, который учтиво обходится с дамами.

– Александр позорит генерала Рошамбо.

Соланж сморгнула:

– Что тут может быть позорного…

– Александр с тем парнем, Жоли. Он его любит. Дарит ему столько подарков, что другие офицеры смеются. Когда его дядя узнать об этом, он хочет убить Жоли, поэтому Жоли сбежать. Он не вернётся ни за что. Лучше всего не возвращаться.

– Жоли…

– Александр предупредить Жоли бежать. Генерал хотеть повесить Александра, но не может, ведь он сын сестры.

Многие из гостей теперь достигли той стадии, когда могли держаться на ногах, лишь прислонившись к чему-нибудь, и болтали на одни и те же темы, которые утром не стоило вспоминать. Слуги прибрали вино к рукам, и вечеринка благополучно перевалила за тот рубеж, когда благоразумным дамам пора отбывать восвояси. Трезвые солдаты охраняли каюту адмирала.

– Двое, – сообщила Руфь Соланж. – Генерал спит сегодня с двумя.

Девочка поморщилась и уточнила:

– Женщинами.

В душе Соланж всколыхнулась надежда – но ни идеи, ни плана не было…

– Руфь, беги домой. В сундуке с тканями найдёшь красный шёлковый колпак. Принеси его мне. Быстрее.

Нестройное трио младших офицеров затянуло непристойную песню:

Il eut au moins dix veroles…[7]