Путешествие Руфи. Предыстория «Унесенных ветром» Маргарет Митчелл

Господин Пьер написал письмо мисс Эллен. Он передавал мне привет от Неемии. Франклин Уорд с Эвлалией не сомневались, что миллериты правы, и теперь супруги Бенчли уже не так насмехались над ними. Господин Пьер писал, что все уже устали от разговоров Франклина и Эвлалии об Иисусе. Они никому ни денег не одалживали, ничего, а 22 октября с заходом солнца собирались пойти в церковь и подняться на колокольню, откуда можно первее всех увидеть пылающие колесницы с глазами на колёсах.

Что до меня, я не думаю, что придёт Иисус. Если он собирается нас забрать, тогда почему мы не окутаны дымкой, как те, кто обречен уйти? Я вижу дымку только вокруг старика Эмоса, который родился в Африке и уже не встаёт со своего тюфяка. Даже у управляющего Уилкерсона нет дымки, хотя он первый на очереди к Иисусу среди грешников.

Мисс Эллен не придаёт никакого значения словам миллеритов. Явится Иисус или нет, неважно. По утрам ей особенно плохо, есть вообще не может, и всё волнуется, как будут идти дела в Таре, пока она будет с ребёнком. Бельевые шкафы в доме так набиты, что туда даже шёлковый платочек не сунешь; копчёные окорока и бекон пересчитаны, ключ у Порка; кухарка знает, что готовить на ужин господину Джеральду, на две недели вперёд. Только после всех дел мисс Эллен смогла позволить себе прилечь и позвала Дильси.

Господин Джеральд хотел пригласить на роды самого модного доктора из Атланты, но мисс Эллен наотрез отказалась. Она хотела, чтоб присутствовали только женщины: я, Дильси и мисс Беатрис, поскольку мисс Беатрис помогла появиться на свет стольким жеребятам.

Это пробудило в господине Джеральде настоящее ирландское неистовство, и он сказал, что мисс Эллен упрямее, чем ослица, но, услышав собственные слова, осёкся и воскликнул:

– Клянусь Девой Марией, я не допущу утраты ни тебя, ни ребёнка!

И он уже собирался вызвать старого доктора Фонтейна, но мисс Эллен, вскинув голову, сказала:

– Мистер О’Хара, доктор-мужчина своей высоколобой наукой и мужской нетерпеливостью убил мою мать. Хорошая жена считается с мнением мужа, как я делаю и буду делать. Но, как бы там ни было, она не может поступать ни против христианской совести, ни против ребёнка, которого носит с самого зачатия.

Господин Джеральд упирался изо всех сил; он весь покраснел. Но мисс Эллен, невзирая на это, поцеловала его в щёку и сказала:

– Я знаю, что ты желаешь лучшего – самого лучшего для меня и ребёнка. Но ты должен довериться мне в этом деле, дорогой.

Я понимала не меньше Дильси в лечении людей, но в рождении детей опыта не хватало. Дильси с мисс Беатрис участвовали в родах уже не первый раз и действовали слаженно, как один человек.

Мисс Беатрис, вымыв руки, насухо вытерла их и прикрыла ноги и живот мисс Эллен простынёй. Потом наклонилась и, приглядевшись, сказала:

– Еще не время, Эллен. Отдыхай, пока можешь.

Она вышла из комнаты, и я услышала, как она говорит господину Джеральду:

– Предоставьте вашу жену нам, сэр. Вы и так сделали всё, что можно.

Мужчинам не следует приближаться к женщинам в родах.

С восходом солнца на свет появилась мисс Кэти Скарлетт. Она, конечно, не Иисус, но все были рады ей больше, чем Ему.

Возвращаясь домой на плантацию «Волшебный холм», Беатрис на лошади перепрыгивала через каждую ограду, и единственное, что омрачало её радость, – Дильси, которая сидела позади и что есть силы цеплялась за неё. Старый доктор Фонтейн приехал осмотреть мисс Эллен уже после рождения ребёнка. Он сказал, что часто приезжает следом за мисс Беатрис и Дильси. Ещё он заявил, что они ни разу не потеряли ни роженицы, ни младенца. Его сын, молодой доктор Фонтейн, не занимается акушерством. Он учёный и всё такое в этом роде. А старый доктор доволен такой работой.

Как все отцы, господин Джеральд хотел сына, но когда он впервые взял малышку Кэти на руки и пригрел, он сразу влюбися в неё. С этого момента господин Джеральд посвятил свою жизнь мисс Кэти Скарлетт О’Хара. Так получилось, что имя дочери дал господин Джеральд, потому что Кэти было христианским именем его матери, а Скарлетт – семейным именем его бабушки.

– Марта Скарлетт за всю жизнь ни разу не отъезжала дальше пятидесяти миль от Боллихэрри. А теперь её тёзка – в Америке! – любил повторять господин Джеральд.

Старый доктор Фонтейн сказал мисс Эллен оставаться в постели две недели, но на следующий день после родов она встала и принялась за дела. Я закопала пуповину мисс Кэти у кухонной двери, чтобы Тара всегда была домом для Кэти Скарлетт.