Путешествие Руфи. Предыстория «Унесенных ветром» Маргарет Митчелл

Малыш Джеральд играл и агукал, как все младенцы, и если он и замечал дымку вокруг себя, то нимало не волновался, а мне бы так хотелось её рассеять. После того как дети легли спать, я внезапно проснулась посреди ночи, с ужасом прислушиваясь. Какой-то низкий гул стоял в комнате, которого я никогда раньше не слышала. Я подскочила к колыбельке маленького господина Джеральда. Он был мёртв. Тельце было ещё тёплым, поэтому я начала говорить с ним, молиться за него и упрашивала духов вернуть его нам, но дымка рассеялась, а с нею ушёл и ребёнок. Я спрашивала мисс Фрэнсис, мисс Соланж и даже Мартину, зачем они забрали его, но они ничего не ответили.

Как же тяжело было спускаться вниз в спальню родителей. Стучаться в дверь. Мне ничего не пришлось говорить. Мисс Эллен всё поняла, едва взглянув на меня. Она взяла бедняжку Джеральда на руки, стала качать его и петь колыбельную.

Поутру наш плотник, Элайджа, сделал маленький гробик, от которого шёл нежный аромат кедра. Все обитатели Тары и соседи собрались у могилы. Господин Джеральд привёз из Атланты католического священника, чтобы совершить обряд погребения.

Мы замкнулись в своём горе. Все погрузились в него. Господин Джеральд больше не выезжал в «Двенадцать дубов», а мисс Эллен часто невидящим взором смотрела куда-то вдаль, словно заглядывала в потусторонний мир, куда отправился её малыш.

Но наступала посевная пора, а господин Джон Уилкс слёг с лихорадкой, поэтому, когда господин Джеральд был не очень занят в Таре, он засевал поля в «Двенадцати дубах». Он разъезжал по плантациям с утра до ночи и возвращался уже после наступления темноты. Мисс Эллен ждала его к ужину на крыльце. Он выпивал воды прямо из кувшина, ополаскивал красное лицо и руки и садился есть. Однажды он сказал:

– Знаете, миссис О’Хара, если Джон умрёт, я думаю купить у Элеоноры поле у реки.

Мисс Эллен была потрясена, но тут заметила, как подёргиваются у него губы, и они вместе рассмеялись. Это были самые сладкие звуки, которые я слышала этой весной.

К июлю господин Уилкс оправился, и, хотя был очень слаб, всё пришло в норму. Каждое воскресенье мисс Эллен с господином Джеральдом навещали могилу сына под кедрами.

Господин Джеральд не был богат в Ирландии. Я слышала, как он говорил мисс Беатрис, что вообще не имел дела с лошадьми, самое большее – лишь приближался к «хвосту пахотного пони». Но теперь Джеральд – господин, и ездит он вовсе не на пахотных пони. Кобылы господина Джеральда не уступят жеребцам мисс Беатрис. Они с мисс Беатрис набивали цену друг перед другом, когда на ипподроме в Джонсборо продавали особенно красивую лошадь, и, если она оказывалась неподходящей для одного, её покупал другой. Больше всего на свете господин Джеральд любил скакать через ограды. Между Тарой и «Двенадцатью дубами» они шли по гребням холмов, где лошадям трудно было разогнаться, поэтому господин Джеральд взбирался наверх, а там уже скидывал верхние жерди с такой регулярностью, что слуги господина Уилкса складывали запасные неподалёку, чтобы не пришлось бегать за ними.

Скоро мисс Эллен стала показываться на людях. Все ей сочувствовали. Я никогда не видела более заботливого окружения. Миссис не могла ни ездить верхом, ни гулять без сопровождения Порка, который поддерживал её под руку. Лошадь, возившую её коляску, обменяли на старушку Бетси, которая никуда не могла убежать, поскольку была слишком стара.

Мисс Эвлалия Робийяр прислала приглашение на свадьбу. Она выходила замуж за доктора Франклина Уорда из Чарлстона. Но мисс Эллен не могла поехать в такую даль.

Мисс Кэти скучала и приставала ко всем. Если бы не горе, её нытьё никому бы не мешало. Мисс Беатрис взялась обучить её верховой езде, и господин Джеральд был благодарен за это.

На рассвете Тоби отвёз нас на «Волшебный холм», поскольку мисс Беатрис нравилось приниматься за дела пораньше. Мальчик вывел из конюшни пони для мисс Кэти, но она сказала:

– Нет.

– Не нужно бояться, Кэти, – стала уговаривать мисс Беатрис. – Пинки смирный, как ягнёнок.

Но мисс Кэти не испугалась:

– Он же… карлик! Я буду кататься на настоящей лошади.

– Что?

– Как у папы.

– Не уверена, что ты доросла до папиной лошади, – посмеялась над ней мисс Беатрис.

С тех пор ни разу в жизни мисс Кэти не терпела насмешек.

– Как у папы, – повторила мисс Кэти.

Мисс Беатрис не пошла у неё на поводу, и тогда мисс Кэти забралась обратно в повозку и, сложив руки на груди, сказала Тоби ехать домой.

Мисс Беатрис от души расхохоталась. Она впервые в жизни видела такую девочку.

– А ты точно девочка? В тебе больше мальчишеского, чем в моих сыновьях!

– Я девочка, – рявкнула мисс Кэти так, что мисс Беатрис просто согнулась пополам от смеха.

– Ну тогда я лебедь, – ответила мисс Беатрис. – Вы когда-нибудь видели подобное!

Мисс Кэти смерила её ледяным взглядом:

– Мой папа обещал, что вы научите меня кататься. Я ужасно разочарована.

– Ну что ж, – сказала мисс Беатрис. – Я не из тех, кто разочаровывает зеленоглазых девочек. Билли, седлай Тринкета. И укороти стремена.