Путешествие с облаками

Не успели они написать на листочке несколько первых фраз романтического содержания, пришел Джалиль с несколькими друзьями, фриками. Они сели и все вместе стали составлять русско-английский словарь романтической дружбы на Гоа. Оля так увлеклась этим делом, что когда Андре, татуировщик из тату салона, расположенного напротив кафе, попросил попить воды из её бутылки, она разрешила и спохватилась только, когда бутылка опустела. Впрочем, Андре совсем не расстроился, узнав, что в бутылке была кислота. После нескольких сезонов работы на Гоа приём, пусть и неожиданный, небольшого количества ЛСД, его никак не испугал.

Оля тоже не огорчилась, ведь она была уверена, что повторный прием ЛСД, особенно в небольшом количестве никак не повлияет на её состояние. К тому же, она был и так переполнена ощущениями прошлой ночи, ей не нужно было больше. Что может быть больше, чем этот межгалактический супервысокий экспресс тур, в котором она побывала накануне? Даже если бы ей сказали, что это было последнее в её жизни путешествие под кислотой, Оля бы не огорчилась. Выше уже не прыгнешь!

Олю переполняло спокойствие и счастье, и самое приятное в этом было, что эти ощущения по мере ослабления действия кислоты, не ослабевали. Достаточно, было только вспомнить тот сгусток темноты в темноте космоса, который любил ее такой жалкой, ничтожной и потерянной, какой она была на самом деле, – и, хоп, она уже вновь в слиянии со спокойствием и блаженством, в центре Вселенной, сотканной из звуков мантр.

Когда спустя пару часов, Оля решила вернуться на виллу скорпион, к ней уже начала возвращаться способность рационально мыслить. Оля задумалась, был ли Максим, в действительности, тем сознанием в глубине космоса, в котором она нашла убежище и покой?

В трипе она подумала, что это он. Он говорил о луне, она же думала о месте гораздо более удаленном от земли, чем луна, но, казалось, что это различие было лишь различием в терминах. Они путешествовали вместе, и были не просто вместе там в глубине космоса, но стали одним целым, и это было прекрасно. Кто еще это мог быть, если не Максим? Но теперь, вспоминая это медитативное блаженное сознание, она уже не была так уверена. На Максима, каким Оля успела его узнать, то сосредоточение любви и сострадания было похоже не больше, чем муравей на жирафа.

Максим был жадным, жестким, циничным и беспринципным человеком - другие люди для него существовали в той мере, в какой соответствовали и могли служить его интересам. То же, встреченное в космосе сознание, отличало особенное бескорыстие, полное отсутствие эго. То сознание было личностью, то есть там было некое действующее «Я», но это «Я» не было обычным «Я» Максима.

После некоторых сопоставлений и размышлений это ощущение, что она приняла за сознание Максима некоторое другое сознание, усилилось. Эти два типа личности были совсем не похожи.

- Может быть, я не достаточно глубоко его знаю? В душе, может быть, он мягкий и сострадательный человек? Любящая чистая душа?

В отношении Максима это предположение казалось невероятным. Настолько любящая прекрасная душа, как то сознание в космосе, должна была бы найти хоть какое-то отражение в повседневной жизни, но в его поведении не было и намека на величие души. Большим в нём можно было назвать только невероятно раздутое эго. Хотя в тот первый их день, она же представила его, чуть ли, не в виде феникса, ясного сокола. Может было с чего? Может быть, он на самом деле, такой прекрасный и любящий? Все еще недоумевая и размышляя об этих несоответствиях, Оля вошла в дом.

В доме не было ни Рахула, ни других индусов. Зато был Максим и его знакомый диджей Андрей. Они оба уставились на неё как судьи на подсудимую.

Максим заметил мрачно в сторону Андрея:

- Наконец-то и сама явилась.

Оля поежилась под их взглядами священной инквизиции.

- А что такое?

- Ключи от машины, Оля, ключи! Где они?!

Максим говорил таким тоном, словно был готов её убить.

Это уже было слишком. Такой нажим как на допросе и постоянный приказной тон – ни о какой любви и сострадании не могло быть и речи. У Максима не было даже терпения и великодушия, чтобы не доставать её, позволить насладиться этим последними мгновениями действия прекрасной космической капли кислоты.

Оля попросила его оставить поиски на вечер, но Максиму было плевать на неё и её состояние. Определенно, то любящее и бескорыстное сознание в космосе не могло быть Максимом. Он был настольо сильно зациклен на своих интересах, что мог её убить из-за потерянных ключей от машины.

Оля почувствовала, что её терпение на исходе.

- Почему ты меня спрашиваешь? – она ответила уже в более резком тоне, – Разве это не твои ключи? Куда ты их положил?

- В том-то и дело, что я их никуда не клал. И их нигде нет! - его тон прозвучал более мягко. - Может быть, ты их у меня вчера забрала?

- Зачем мне забирать у тебя ключи? И когда бы я это сделала?