Путешествие Сократа

Поначалу идти по следу было несложно. Он шел, не останавливаясь, пока держали ноги, пройдя по следу весь день и часть первой ночи. Боль разбитого носа, выбитых зубов и распухшего лица ни на минуту не оставляла его. Но он был только рад этому — боль не давала ему потерять сознание. Ему нужно было еще и поддерживать силы, так что он нашел палку, заточил ее о камень и, пользуясь как острогой, поймал рыбу в ручье. Он съел ее сырой и сразу же бросился вперед, не отводя глаз от земли, от свежих следов копыт. На следующий день он нашел птичье гнездо с яйцами и еще нарвал фруктов. Он не устраивал привалов, не разводил огня, ел через силу, отдыхал столько, чтобы не свалиться с ног. Он заставлял себя есть, чтобы продолжать погоню.

Время летело лихорадочной сменой дня и ночи, словно в бреду: одна и та же цепочка следов проступала на земле в солнечном свете, чтобы затем проявиться в свете полной луны. Пробираясь вперед и стараясь не сбиться со следа на вытоптанной земле, Сергей думал о своем отце. Теперь-то ему стало ясно, почему человек может допиться до смерти.

Подобно отцу, он тоже потерял жену и сына в один день. Но только смерть пришла к Сергеевой семье не по Божьей воле, а от рук негодяев. Отняв их жизни, Закольев и его люди пресекли и Сергеев род, ибо он знал, что никогда больше не женится, — он знал это так же точно, как и то, что эти люди умрут от его руки. Он не думал о наказании. Искупление было невозможно. Он не хотел их раскаяния, ему нужны были их головы. С этого дня он будет жить для того, чтобы они умерли.

На утро третьего дня грянул неожиданный ливень. Потоки воды с неба в мгновение ока уничтожили все следы. Ему еще удалось найти несколько сломанных веток, затем исчез всякий след. Он потерял их. Когда Сергей окончательно понял это, он повалился на землю, не в силах подняться, чтобы идти дальше или вернуться назад.

Затем он вспомнил о Валерии. Должно быть, она сходит с ума от тревоги. Ему предстояло выполнить еще один ужасающий долг.

Всю дорогу назад в Петербург он прошел, словно слепой, поднимая голову, лишь чтобы не заблудиться. Когда он остановился, чтобы напиться в пруду, он увидел в отражении распухшее, покрытое засохшей кровью лицо. Он также увидел и еще кое-что: он стал совершенно седым.

Шло время, и вот появились городские шпили, знаменовавшие его возвращение в мир людей.

Глядя на окна своего дома, Сергей вспомнил тот миг, когда он впервые попросил Аниной руки. Невольный стон сорвался с его губ. Сергей медленно поднялся по ступеням и постучал в дверь. Он услышал торопливые шаги за дверью, голос Валерии, встревоженный и все же исполненный облегчения:

— Бог мой, где вы все это время...

Когда она увидела стоявшего в дверях Сергея, одного, ее голос осекся.

Лицо Валерии было пепельно-серым, седые волосы в беспорядке. Темные круги появились под покрасневшими глазами. Но в Сергее нынешнем почти невозможно было узнать того, кто вышел из этих дверей несколько дней назад. С разбитой скулой, с распухшим носом и губами, пустыми глазами и совершенно седыми волосами, он казался зловещей маской того себя, прежнего.

Но Валерии не надо было объяснять, кто перед ней. До смерти перепуганным взглядом она посмотрела за его плечо, на лестницу.

— Где Аня?

Сергей лишь понуро опустил голову, не в силах выдавить из себя ни слова.

— Где Аня? — повторила она внезапно осипшим шепотом. Затем она взглянула в глаза Сергея, и ее сердце узнало всю правду еще до того, как ум смог постичь всю глубину утраты: Ани с ним нет. И никогда больше не будет с ними.

Ее колени подломились, но Сергей подхватил ее. Он завел Валерию в комнату и мягко опустил на кушетку.

Придя в себя, она сразу же начала искать глазами Сергея:

— Расскажи мне, что случилось, — быстро произнесла она.

— На нас напали. Там же, на лугу.

Сергею понадобились все силы, чтобы сказать это.

— Их было много, и я ничего не мог сделать. Аню убили. Я шел за ними, чтобы отомстить за ее смерть, но потерял след...

Но, казалось, Валерия скорее была готова поверить в то, что Сергей сошел с ума и ему доставляет удовольствие мучить ее такой жестокой ложью, чем в правду  этих страшных слов. Поэтому Сергей какое-то время лишь молча сидел рядом с ней, пока правда не проникла в ее сердце. Она прямо на его глазах превратилась в глубокую старуху.

Наконец она заговорила. Голос ее был едва слышен:

— Шесть дней... шесть ночей... ни слуху, ни духу. Сначала я решила, что вы решили сбежать от меня в свою Америку... Потом я молилась, чтоб так и было. Я старалась убедить себя в этом, хотя знала, что Аня никогда бы...

Сергей словно прочитал ее мысли. Валерия умоляла их остаться в Петербурге, чтобы она могла увидеть внука. За этот эгоистичный акт любви она будет проклинать себя до конца своих дней.

Сергей представил себе также, каково сейчас Аниному брату, который, должно быть, пытается забыться работой, молясь, чтобы его сестра вернулась домой целой и невредимой.

Валерия судорожно вздохнула. Следующий вопрос дался ей невероятным трудом:

— Ты хотя бы смог похоронить мою дочь? Он ответил усталым кивком.

— Она там... на лугу.