И тогда я поняла. Я поняла, чего он от меня хочет, и у меня подкосились ноги. Он хотел, чтобы я почувствовала все то, что подавляла в себе. Он хотел, чтобы я выпустила на волю затаенные эмоции и переживания. Я слабо стукнула кулаком в дверь, разрыдалась и беззвучно взмолилась: «Не заставляй меня это делать! Пожалуйста, пусть все останется как есть!»
«Но я не хочу это чувствовать! Мне больно!» – мысленно кричала я.
Я вытерла слезы и положила ладони на дверь. Прижалась лбом к деревянному полотну, закрыла глаза. Дракон веселился, наслаждаясь моим отчаянием. Он видел мое сердце насквозь, будто оно стеклянное. Да, я намеренно признавала сильнейшую связь, существовавшую между мной и Реном. Я всеми силами пыталась закрутить кран, задраить люк, скрыть от себя свои чувства к нему. Кран протекал, но я старательно заделывала швы герметиком, денно и нощно душила в себе предательские чувства или пыталась направить их поток в другие места.
Стоя перед дверью, я поняла, что это прочно вошло у меня в привычку. Я сделала так после смерти родителей. Я поступила точно так же, когда сбежала от Рена. И после того, как его похитили.
«Я не могу рисковать, дракон! Не хочу! А вдруг он опять меня бросит?»
И Люселун ответил:
«Нет!»
Внезапно я поняла, что все это время вела себя как трусиха. И еще я поняла, что у меня нет другого выхода, кроме как сделать этот шаг.
«С чего мне начать, дракон?»
Зеленый дракон стал моим проводником. Меня посетило видение. Я стояла среди густого белого тумана. Вокруг не было ничего, кроме белой зыби, и я завертелась во все стороны, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Дракон окликнул меня, и я послушно двинулась на его голос. Туман колыхался у моих ног, земля пропадала. Но вот что-то золотое стало проступать сквозь марево, какая-то блестящая веревка, искрившаяся от напряжения.
Я послушно схватилась за золотую веревку и побрела вдоль нее. Это оказалось непросто, не раз меня охватывали колебания, а однажды я едва не вернулась назад. Но теплый голос остановил меня: «Пожалуйста, не уходи, Я не могу потерять тебя снова».
Мольба, звучавшая в этом голосе, заставила меня продолжить путь, и я изо всех сил вцепилась пальцами в канат. Забытые чувства и воспоминания нахлынули на меня. Я вновь переживала самые лучшие, самые счастливые моменты нашего недолгого союза с Реном – наш первый поцелуй, танец в День святого Валентина, то, как он обнимал меня, когда я проснулась от кошмара. Странное дело, чем больше я вспоминала, тем сильнее рассеивался туман, тем сильнее раскрывалось мое сердце. Но счастливые воспоминания пришли не одни, за ними тянулся шлейф обиды и боли.
Я еле волочила ноги, словно шла по зыбучему песку. В какой-то момент я не выдержала, попятилась назад, и белый туман тут же радостно сгустился и скрыл от меня путеводный трос. Проще всего было повернуть обратно, подавить свои чувства, но я уже знала, что должна идти дальше, несмотря на страдания. Каждый шажок вперед усиливал режущую боль от предательства, утраты, горечи.
Черные пальцы обиды, ревности и досады цеплялись за меня, пытаясь оторвать от золотого троса, но я держалась изо всех сил. Я чувствовала, как в нем бьется жизнь – могучая, добрая и… веселая. Что-то изменилось во мне за время этого путешествия. Я вдруг поняла, что больше не одна. Мне не было видно, кто ждет меня впереди, но он звал меня. Я знала, что этот кто-то меня любит. А потом веревка вдруг закончилась, и я в растерянности остановилась.
– Где я?
Знакомый голос ответил из-за моей спины:
– Здесь, со мной.
Я обернулась и увидела улыбающегося Рена. Он протянул ко мне руки, и я, всхлипнув, бросилась в его объятия, прильнула щекой к его груди. Он прижал меня так крепко, что я почувствовала себя частью его существа.
– Почему тебе потребовалось так много времени, чтобы найти меня,
– Ты бросил меня! Я должна была тебя отпустить.
– Я никогда не бросал тебя. Ты всегда жила в моем сердце. – Он приподнял мое лицо за подбородок. – А ты? Ты правда больше не любишь меня? Ты хочешь, чтобы я тебя отпустил?
Я помедлила всего какую-то долю секунды. Потом со слезами на глазах прижала его к себе:
– Нет! Я не хочу, чтобы ты меня отпускал. Только не сейчас. И вообще никогда!