Путешествие Тимофея Авоськина за пределы Солнечной Системы

— Студент… Живой? Это у тебя с непривычки… Перегрузочки, они не сахар…

Голос штурмана всё приближался, нарастал и вот уже громыхает совсем рядом, близко, над самым ухом.

Постепенно я начал различать и другие звуки: Постанывание капитана, жалобное мяуканье кота Василия, сонное сопение Степана… Я возвращался в мир звуков, в чернильную, бархатную темноту запертого помещения, но чего-то не было, не хватало в этом возвращённом мире. Отсутствовало нечто важное, привычное, что-то очень существенное, от чего, я чувствовал, зависела и моя дальнейшая судьба.

— Лежи, студент, лежи, отдыхай! — говорил Григорий. — Похоже, приехали. Чувствуешь?

И я почувствовал, осознал — не слышно гула двигателей звездолёта. Реакторы «Звёздного орла» отключены. Исчезла тяжесть. Пропало ощущение стремительного падения. Мир вокруг стал непривычно устойчив.

— Где мы? — тихо спросил я.

— Кажется, сели на какую-то планету, — ответил Григорий. — А вот на какую планету — это вопрос.

— И давно сели?

— Не знаю, мне так уже чудится, что сидим здесь целую вечность, штурман помолчал и добавил: — А возможно, и будем сидеть вечно…

— Это ты, Гриша, зря, — послышался из темноты голос Степана, — на планете мы не больше трёх часов.

— 3! Так ты не спишь? — обрадовался Григорий. — А я думал, что вам с капитаном такую дозу снотворного эти мышки-норушки вогнали, что вы без посторонней помощи не проснётесь.

— Вот ещё! — обиделся Степан, — Я вашу болтовню уже давно слушаю. Попались мы, конечно, основательно. Как там капитан? Надо бы расшевелить Прохора. Если ранен — перебинтовать. У меня в кармане был кусок пластыря. От рубашек можно полоску оторвать. Его вроде сильно задело. Если способны уже двигаться — ползите к капитану. Слышите?

— Слышим, — ответил я, с трудом усаживаясь и разминая затёкшие руки и ноги, — сейчас всё сделаем…

Григорий тоже зашевелился, засопел, наверное, пытаясь подняться на ноги, и в это время послышались скрежещущие звуки, топот бегущих роботов и, наконец, тяжёлые, гулкие шаги в ближайшем к нам коридорчике. Округлая герметичная дверца комнаты распахнулась. Я зажмурился — глаза уже успели отвыкнуть от нормального дневного света и сияние люминесцентных ламп оказалось нестерпимым.

— Сплошное издевательство над нашей изнеженной психикой, — ворчливо пробормотал Степан, недовольно прищуриваясь, — свинство, так сказать, в космическом масштабе. Если так дальше пойдёт, мои бедные, издёрганные долгими скитаниями по галактике нервы просто не выдержат. Надо иметь совершенно лошадиную психологию, чтобы терпеть подобные выкрутасы… И вообще… Даже наш Филимон…

Степану так и не удалось закончить фразу про Филимона. Послышались команды: «В две колонны стройся!», «Вперёд!» В коридорчике перед дверцей возникла какая-то сумятица, неразбериха. На мгновение всё стихло, и вдруг дружный топот потряс пластиковый паркет гимнастической комнаты.

Во мне всё сразу задрожало…

Гаава 11

В комнату ввалилось с десяток роботов и четверо коренастых парней в лёгких скафандрах защитного цвета, с автоматами и карабинами в руках. За ними следом вошёл дородный, розовощёкий мужчина невысокого роста, лет пятидесяти. Одет он был в совершенно шикарный голубой мундир, расшитый золотом и увешанный многочисленными знаками отличия, орденами, медалями и рубиновыми и изумрудными звёздами. Громыхая хорошо подкованными, сверкающими чёрной лакировкой сапогами, он стянул с головы треугольную шляпу, передал её одному из своих подручных, затем, неторопливо расправив гусарские усы, достал из кармана белоснежный кружевной платок и, лучезарно улыбнувшись, вытер вспотевший лоб и залысины:

— Господа! Примите мои нижайшие извинения! — радостно объявил он. Произошло досадное недоразумение. Вас задержали по ошибке. Мы тут, понимаете ли, в состоянии войны с некоторой близлежащей частью вселенной находимся. Ну, то да сё! — офицер растерянно развёл руками. — Словом, вас приняли за других… Досадная оплошность компьютера. Бывает! Мы только сейчас из документов в рубке звездолёта узнали, что корабль приписан к космодрому Земли! Земля! О! Ля! Ля! Всю жизнь мечтал посетить эту легендарную планету! Словом, сердечно рад! Всё, ни слова! Вы наши гости! Почётные гости! Друзья! Рад! Рад приветствовать вас на планете Сверба! Поверьте, вы не пожалеете о том, что шалунья судьба забросила вас к нам! Дни, проведённые на Свербе, останутся, уверен в этом, для вас незабываемыми! Да! Да! Свербиты — самый гостеприимный народ во вселенной! Наш закон гласит: умри, но обслужи клиента, то бишь гостя…

Мы переглянулись. Признаться, в первые мгновения я мало что понял из речи коротышки. Григорий усмехнулся и пожал плечами.

— Идиотизм какой-то, — тихо пробормотал он.

А Степан, очевидно, самый дипломатичный из нас, доброжелательно улыбнулся и сказал:

— У нас раненый… Э… Простите, не знаю вашего титула и имени. Нужна помощь.