Путешествие Тимофея Авоськина за пределы Солнечной Системы

— Однако, пожалуй, нам пора и на корабль, — сказал выведенный из состояния задумчивости последними возгласами штурмана Степан. — Погуляли и хватит. До возвращения капитана из города надо быть на местах. О Терзалии потом вздыхать будете. А пока к ремонту готовиться надо. Работы, сами знаете, по уши. Пошли! — И Степан, решительно опустив защитное стекло шлема, чтобы встречный ветер и пыль не били в глаза, зашагал к космодрому. На местные красоты и достопримечательности он уже внимания не обращал.

Мы с Григорием переглянулись и поспешили за ним. На звездолёт вернулись в тягостном молчании.

Глава 6

К вечеру приехал из города Прохор Булкин. Вид у капитана был хотя и утомлённый, но достаточно бодрый, из чего я заключил, что изнурительная процедура переговоров с администрацией планеты и оформления бумаг позади.

— Замётано! — сказал Прохор с тяжёлым вздохом, бросив портфель подоспевшему Филимону. — Завтра с утра привезут технику, приборы, материалы, оборудование, и начинаем ремонт. Сегодня всем отдыхать. Я пошёл спать. — И капитан направился к себе в каюту.

Григорий потеребил свою бородку и покачал головой:

— Похоже, доконала старика вся эта дипломатия. Пожалуй, я тоже пойду на боковую.

И штурман выжидательно посмотрел на нас со Степаном.

— А мы с Тимофеем в шахматишки поиграем. Ты не против? — обратился ко мне Степан.

В шахматы, как, впрочем, и во все другие игры, я играл плохо и хотел уже вежливо отказаться, сославшись на усталость, переживания и обилие впечатлений первого дня на незнакомой планете, но я вспомнил странное поведение моих друзей во время прогулки по Арис, вспомнил Терзалию Крис и согласился.

Во время игры, решил я, у меня будет возможность выяснить кое-что у Стёпы. Кибернетик о планете Арис и её обитателях должен знать многое или, по крайней мере, о многом догадываться.

И мы пошли в кают-компанию и сели играть. После первых же ходов, очевидно, привлечённый стуком фигур о доску, вылез откуда-то кот Василий и с тоскливым мяуканьем стал крутиться под столиком и тереться головой о наши ноги. Вслед за Василием появился робот Филька и начал греметь посудой на кухне. Степан, раздражённый посторонними звуками, скосил на робота глаза и сказал:

— Филя, не ломай инвентарь и накорми кота, он явно просит дополнительную порцию печёнки. Кстати, и нам принеси пожевать чего-нибудь и открой пару бутылочек вишнёвого сока. Ваш ход, Тима.

Пока робот накрывал на стол, расставлял тарелки с пирожками и открывал бутылки, я выждал удачный момент и спросил у Степана, что означает их с Григорием поведение во время прогулки по Арис.

— Я столкнулся на этой планете со многими непонятными вещами, — сказал я, — и мне хотелось бы разобраться, что к чему.

— Что тебя, собственно, интересует? — спросил Стелан, передвигая фигуру. — На любой планете загадок предостаточно, Арис — не исключение.

— Меня интересует многое, — сказал я. — Во-первых, почему капитан с такой неохотой повернул к этой планете? Во-вторых, сама планета. Откуда здесь эти драконы, вся эта архитектурная окрошка? Что собой представляют жители планеты? Наконец, почему ты помешал моему знакомству с той девушкой? Я ведь понял все твои манёвры.

— Хм! Дотошный ты мужик, Тимофей. Пожалуй, давно надо было посвятить тебя в некоторые подробности жизни этой планеты.

— Что же вас останавливало?

— Останавливала, скажем так, твоя робость. Капитан опасался, что тебе, человеку сугубо земному, кое-какие знания могут внушить паническое настроение. Сам понимаешь, паникёр на борту — ситуация не из самых приятных. — Степан сочувственно посмотрел на меня. — Улавливаешь?

Мне стало стыдно. Я вспомнил все свои страхи первых дней полёта, сочинение некролога… Трус! Жалкий трус! Вот кто ты, мысленно сказал я себе. Робость, слишком деликатно Степан привык излагать свои мысли. Трусость — вот как это называется. Они считают меня трусом…

— Улавливаю, — тихо прошептал я, чувствуя, что краснею. — Продолжай, я слушаю.

— Хорошо, — кивнул Степан. — Планета Арис, как ты уже догадался, довольно странная планета. И жители её в некотором роде не совсем обычны. Дело в том, что почти всё, что мы наблюдали на планете за оградой космопорта, придуманное… — Выдержав паузу, Степан посмотрел на меня и, не обнаружив заметной реакции на свои слова, продолжил: — Сразу, конечно, трудно понять, но все эти архитектурные выкрутасы, все растения, животные, все жизненные ситуации, свидетелями которых мы были, всё это результат творческих усилий жителей Арис. Да и сами жители планеты, если так можно выразиться, тоже результат своих собственных творческих усилий.

Я многозначительно крякнул. Пока в рассуждениях Степана всё было понятно: «мы переделываем природу, а природа переделывает нас», «каждый человек сам творец своей судьбы» и так далее.

— Нет, Тимофей, ты, кажется, меня всё ещё не понимаешь. Параллели с жизнью людей на Земле здесь не годятся, это совсем другой мир… Похожий, но другой…

— Я в этом и не сомневаюсь! — убеждённо ответил я. — Конечно, другой!

Как мне показалось, Стёпа посмотрел на меня с жалостью.