Путешествие в Алмазные горы

По его расплывшемуся в довольной улыбке лицу было понятно, что он согласен.

— Заходи, сейчас разбудим твою подругу. — Он широко распахнул дверь, ведущую в спальный корпус лазарета, и жестом предложил мне войти. — Прошу.

— Благодарю.

Я шагнула за порог и оказалась в большом, просторном помещении, больше напоминающем зимний сад, чем больничную палату. Пол устлан пушистым ковром из малахитово-зеленой травы, с потолка к кроватям свисают длинные извилистые лианы нежно-голубого и желтого цветов, стены покрывает серебристо-белый мох. Юстинна лежала на второй кровати справа, кроме нее в палате было занято еще пять кроватей. Мой провожатый проследил за моим взглядом и пояснил:

— Трое с нашего факультета, пытались излечиться от поноса зельями собственного производства, теперь временно в коме. Магистр по остаткам зелий устанавливает их состав, как установит, будем готовить противоядие. Те двое, — он махнул рукой на кровати у окна, — сдавали зачет по теории порталопостроения. Вошли в портал целиком, а вышли частями. Я каждого из них сам сращивал целый час! Подожди минутку, я принесу пробудин для твоей подруги. — Он вышел и действительно очень быстро вернулся с баночкой прозрачной жидкости и пипеткой. Подошел к кровати Юстинны, набрал несколько капель в пипетку из баночки и закапал их в нос моей подруге. Секундой спустя Юстинна чихнула и открыла глаза. Целитель тактично вышел в коридор.

— Привет. Как ты себя чувствуешь? — я виновато улыбнулась и присела на краешек кровати.

— Пока не знаю, но на тебя все еще злюсь, — огрызнулась Юстинна и отвернулась.

— Юстиннушка, миленькая, ну прости меня, пожалуйста, я же не понимала, что делала. Мастер считает, что это было запоздалое пробуждение прирожденного дара. Я вот твой любимый пирог принесла, не злись на меня.

Я очень искренне просила прощения и пыталась загладить свою вину. Юстинна недоверчиво смотрела на меня минуту, потом спросила:

— Вишневый? — Ее изумрудные глаза уже щурились, улыбаясь.

— Ну конечно, — поспешила я заверить подругу в том, что помню ее вкусы.

— Ладно, леший с тобой, прощаю. Давай сюда пирог. Пока Юстинна поглощала пирог, я соображала, пойти ли мне сегодня за разъяснениями к Шаире после отбоя или принять любезное приглашение Нерканна и наступить на вчерашние грабли. Тут дверь опять открылась, и к нам подошел впустивший меня практикант-целитель, в руках он нес стакан с чем-то оранжево-розовым.

— Все, девочки, время вышло. Больной надо отдыхать. На вот, выпей, чтобы опять заснуть, — он протянул Юстинне стакан. — Жду тебя в коридоре, — эта фраза предназначалась мне.

Мы быстро попрощались. Я пожелала Юстинне скорейшего выздоровления и, забрав пустой стакан, отправилась вслед за ждущим меня практикантом. Он стоял у двери в кабинет. Я подошла к нему и протянула пустой стакан. Пропустив меня вперед, он положил руку мне на плечо и доверительно сообщил:

— Знаешь, я работал во всех крупных городах Софинии, но нигде нет столько жаждущих ласки девиц, как здесь. Грех не приласкать девочек.

— А можно мне сначала помыться? Понимаешь — тренировки, пот, грязь…

Я сделала как можно более стеснительное выражение лица.

— Конечно, понимаю! — Он отворил маленькую дверку около умывальника, сделал два пасса, и в большой дубовой бадье появилась пахнущая розмарином и исходящая теплым паром вода.

— Благодарю. — Я сделала шаг вперед, но практикант преградил мне дорогу.

— Только раздевайся здесь, а то сиганешь в окно, а я останусь горевать и ждать тебя до утра. — Он театрально изобразил скорбь на лице.

— Ладно, — покорно согласилась я и стала стягивать грязную куртку. — Заходи минут через пять, — добавила я, сняв последние остатки одежды и закрывая за собой дверь в банную комнату.