Путешествие в будущее и обратно

Р.Р.S. Я часто говорил о «швейковском» юморе чехословаков, об их веселости. Недавно, перечитывая «Иосифа и его братьев» Томаса Манна, я обратил внимание на слова Иосифа перед встречей с братьями в Египте: «И внести в это нужно как можно больше праздничного озорства и веселья. Веселье, друг, и лукавая шутка — это самое лучшее из всего, что дал нам Бог, и самый лучший ответ на запутанные вопросы, задаваемые жизнью... Только в веселье человеческий дух может подняться над ними, чтобы душевно шутя над неразрешимым, вызвать улыбку, пожалуй, у самого Бога, у этой величавой неразрешимости».

Лукавая шутка — это и есть суть того, что я называю «швейкованием».

На конгрессах движения «Третий путь» (в Западной Германии) установилась традиция: каждой национальной группе проводить вечеринку, приглашая на нее всех участников конгресса. Я бывал на вечеринках немцев, французов, голландцев и других групп, но самые веселые и озорные вечеринки были у чехословаков, и собирали они самое большое количество гостей.

После освобождения Чехословакии от «освободителей», т. е. после падения там в 89-м году просоветского режима, я несколько раз бывал в Чехии, в Праге. Знакомые, милые лица на улицах, и среди них — новые лица: агрессивные девочки-проститутки, всяческие уличные умельцы, зарабатывающие себе гроши на прожитье, безработные, западная реклама, супермаркеты, рестораны — все как полагается, и — ощущение провинциальности, обочины, сумеречный свет на всем.

В 68-м году народ Чехословакии засиял звездой первой величины и мог стать героем мировой истории. Это не шутка — проложить путь в новую эру.

Но Россия погасила звезду Чехословакии, как позже и звезду Польши. И, видимо, точнее подходит для нашей страны не образ «черной горы», а образ «черной дыры», как называются массы сверхплотной материи в космосе, обладающие таким сильным гравитационным полем, что они притягивают, не выпускают, поглощают свет и потому представляются наблюдателям как черные дыры. Цветаева в 38-м году еще ничего не могла знать об этом феномене. Однако ее интуиция поэта, ее видение мира точно выделило главную функцию тогдашней, тоталитарной Германии: «О черная гора, затмившая весь свет!».

В заключение этой главы хочу предложить читателю сокращенный текст из доклада Ота Шика, сделанного им во Франкфурте-на-Майне в 1970 году перед эмигрантами-соотечественниками,^[15] чтобы читатель мог получить представление об идеях и духе Пражской весны из первых рук.

Доклад Ота Шика

«Дорогие друзья! Это — мой первый доклад в чешской среде после того, как я оставил родину. К сожалению, я не могу вам сказать того, что вас — и меня тоже — больше всего интересует, а именно: когда и как изменится обстановка у нас на родине...

Вскоре после революции многие из нас осознали, что мы во время войны, концентрационных лагерей и задолго до этого желали совсем не того, что было осуществлено на практике...

Думаю, что в коммунистическую партию пришло немало людей с искренним желанием служить социализму. В особенности, по-моему, такой была коммунистическая молодежь до войны. Сегодня мы хорошо видим, что тогда у нас были упрощенные представления: мы считали, что достаточно лишь упразднить буржуазную власть, капиталистическую собственность, ввести планирование, как сразу воцарится порядок и все станет лучше, чем было раньше.

После ХХ съезда КПСС передо мной возник вопрос: выходить из партии или попробовать что-то изменить?

Нас было мало: группка людей в Высшей партийной школе. Интересно, что именно так мы себе и сказали: если дело в этом, то нам следует попытаться исправить наши собственные ошибки, вернее, изменить присущие системе качества. Мы способствовали их внедрению, мы и попробуем их исправить. С 1956 года мы начали работать в этом направлении. Сегодня я сделал бы то же самое. Я полагаю, что такое решение — более принципиально и серьезно, чем просто выйти из партии. В то время я был еще мало кому известным молодым человеком, и для меня было бы куда проще со всем этим разделаться. Но, как видите, мы стали подготавливать изменения, готовили их около десяти лет, и нам это почти удалось.

Примерно в 1957 году я начал теоретически разрабатывать иную модель социалистического общества. Я и сегодня подтверждаю, что остался социалистом. Однако при этом я делаю принципиальное различие между социализмом и коммунизмом. Для меня понятие «коммунизм» просто тождественно известной нам практике и теории, и внутренне я давно уже порвал с такими основными принципами коммунистического общества, как диктатура пролетариата, ведущая роль одной партии, государственная собственность, централизованное директивное планирование и т. д. Это — основные столпы коммунистической системы, и я принципиально их отвергаю.

Мы пытались добиться изменений путем реформ, которые должны были завершиться упразднением перечисленных принципов. Это я хотел бы особенно подчеркнуть. Однако не думаю, что все это должно означать отход от социализма.