Путешествие в будущее и обратно

Думаю, что Вам известно, что появляющиеся время от времени в печати статьи за подписью Ю. Полещук — мои статьи. Из этих статей Вы видите, что я больше всего пишу о жизни самой старой русской эмиграции в Америке (дореволюционной) и о жизни в полесских деревнях. О другом я не могу писать. Если напишу о другом, то не напечатают. Да и из вышеуказанного «жанра» не все печатают. Причина — мои анархические убеждения. Если Вы не боитесь моих убеждений, я могу написать нечто такое, что может показаться чудом. Подумайте сами... В начале этого столетия крестьянская молодежь из западных губерний валом валила в Америку на заработки. И это было как раз в то время, когда Россия, по утверждениям монархистов, гигантскими шагами шагала вперед. Все, мол, развивалось — и торговля, и промышленность, и земледелие, а население западных губерний вынуждено было оставлять развивающуюся страну и ехать в Америку на заработки! В Либаве, где ехавшие садились на пароход, нельзя было пройти — так много бродило по улицам ехавших в Америку. Защитники батюшки-царя почему-то об этом помалкивают. ...

Но оставим это. Приехавшие в Америку, кроме выносливых мускулов, ничего не имели. В мыслях этих людей было только одно: побольше заработать денег, и с этими деньгами вернуться в родные деревни. Культурной жизнью никто из них не интересовался. Если оказывались часы досуга, то их проводили в кабаке.

И вот, когда в России произошла революция, то эти простые деревенские люди создали нечто такое, чего некоторые с образованием не могли создать. Возникла многотиражная анархическая пресса на русском языке. Выходило две газеты — одна еженедельная, а другая ежедневная. Выходил также толстый ежемесячник. На книжный рынок чуть ли не каждый месяц выпускались новые книги. В газетах никаких платных объявлений не было. Все расходы покрывались подпиской и выручкой от продажи на стендах. Правительство обратило на это внимание, и 7 ноября 1919 года на анархические организации были сделаны набеги. Типографию разгромили, книги порвали, многих арестовали и депортировали в СССР. Русское анархическое движение, однако, не было убито. Появились другие газеты и журналы и анархическая пресса на русском языке продолжала существовать еще десятки лет. И все это были труды простых деревенских людей. А какой порядок был в организациях?.. Никто из членов организаций не пил, никто не курил, никто не сквернословил. Только читали, только учились, только мечтали о том, как они на необъятных просторах России будут жить в свободной коммуне. Этого не случилось — не по вине этих людей. Так что если кто говорит, что люди не могут жить без поводырей — не верьте ему, мой друг. Русские люди в Америке показали, что можно жить и без поводырей. Желаю Вам всего наилучшего.

Будьте здоровы

Ю. Карпик».

Я написал ему в ответ, как обстояло дело: о проекте Белля, Грасса и Штерн, тогда еще не загубленном, и с радостью согласился получать от него статьи о русских анархистах в Америке, ну и попросил его, конечно, никаких денег не присылать.

В апреле того года (1977), когда проект журнала уже пошел прахом, я получил от Карпика еще одно письмо.

«Многоуважаемый г. Белоцерковский.

Посылаю Вам 10 долларов. Это — уплата за Сборник. Пришлось задержаться с расплатой из-за неблагоприятно сложившихся условий. Только что закончившаяся зима была очень суровая, вследствие чего оказалось много непредвиденных расходов. А я — 83-летний старец — не могу уже работать. Правильнее сказать: не берут таких людей на работу. Приходится жить исключительно на пенсию. Пенсию же государственные мужи определили такую — чтобы еле-еле душа держалась в теле. Ни в одном государстве жирной пенсии нет. Только постная. А в некоторых странах — даже полуголодная. Хотя Соединенные Штаты не принадлежат к таким странам, но все же и здесь пенсия такая, что в зимнее время только концы с концами сходятся. С уходом зимы стало немного легче — поэтому и спешу погасить свою задолженность. Надеюсь, что в будущем такое не повторится. До следующих больших морозов еще далеко...

До сих пор в «Новом Русском Слове» не было ни одного слова о Вашем Сборнике. По-видимому решили игнорировать Вас. Это излюбленный прием теперешних издателей газет. Если с кем не соглашаются, то стараются бить его молчанием. Это я испытываю на себе. Тоже часто приходится проглатывать горькую пилюлю игнорирования.

Какие же у Вас виды на будущее? Будут ли Ваши Сборники выходить в дальнейшем? А пока — будьте здоровы.

С дружеским приветом. Ю. Карпик».

Я, конечно, вернул ему его 10 долларов и рассказал, что сборник выходить не будет ввиду того, что наша эмиграция и мои друзья «несколько» отличаются от тех людей, которые его окружали.

На этом наша переписка оборвалась. Я не могу простить себе, что не продолжил ее и не предпринял попытки встретиться с этим чудесным человеком, письма которого мне трудно читать, сколько бы я их ни читал: так они меня волнуют. Наряду с письмами Белля письма Карпика — наверное, самое дорогое, что у меня осталось от прежней «эпистолярной жизни».