Путешествие в чудетство. Книга о детях, детской поэзии и детских поэтах

Всем — хоть Слон ты, хоть Собака —
солнце светит одинако —
во!
     Какая благодать!
Верь! — Червяк ты или Дятел —
мир устроен замечатель —
но!
     В словах не передать!

Как справедливо написала критик Ольга Корф, «звук для него важен, как и для всякого поэта, но, выстраивая оригинальные звуковые ряды, он обязательно “зацепит” свою главную мысль — об уважительном отношении ко всему живому, не допускающем презрения даже в интонации».

И, понятное дело, Михаил Грозовский, как это водится у детских поэтов, не только пишет, но и переводит, хотя про переводы тоже, видимо, нужно говорить «пишет». А здесь, в этой книжке, М. Грозовский и сложил, и перевёл, и пересказал для детей, и обогатил своими собственными идеями и поэтическими «ходами» стихи датского поэта Хальфдана Расмуссена (1915–2002). Не случайно автор называет эту свою работу не столько переводом, сколько переложением, возрождая старую поэтическую традицию, когда многие поэты писали стихи «по мотивам» избранных, облюбованных, созвучных им иноязычных стихов. Но ведь можно не только вместе сострадать и сопечалиться, но и радоваться, и вытворять маленькие чудеса, подхватывая темы оригинала, доигрывая и разыгрывая его сюжеты и образы!

Словно соткана из дрожи,
эта бабочка похожа
на порхающий цветок,
лёгкая, как детский вздох.

И когда я безмятежно

засыпаю,
в сердце нежно
бьётся тихое тепло,
как у бабочки крыло.

Именно этим и занимается Михаил Грозовский. И так говорит об этой своей работе: «Я вот, взрослый, а не заметил, как заигрался. Хотелось, чтобы живая душа моего Расмуссена не потерялась, не растаяла между строчек в другом языке… Когда же я прочитал, что получилось, то понял, что не столько переводил, сколько лихо подхватывал главные его краски и ловил его тон. Стало смешно и легко и подумалось, что наш серьёзный мир может чуточку повеселеть. Надо только поиграть, пошутить, подурачиться. И тогда он простодушно откликнется и не покажется таким страшным. Как в детстве…»

И хочу обратить внимание ещё на одно качество этих стихов-переводов: они не только занимательны, но и познавательны, не только добры, но и мудры, и вы наверняка сможете обнаружить среди них какой-нибудь поэтический афоризм — подобными строчками стихи и запоминаются. Например: «Под утро такая погода бывает, когда всё на свете друг с другом на “ты”». Прочитали — и не только запомнили, но и отправились с этими строчками жить дальше.

Художники Татьяна Ситникова

Толстое солнце Игорь Жуков

В одной школе на уроке истории учитель рассказывал о войне. Эпизод встречи маршалов Конева и Жукова.

— И вот, — говорил учитель, — в конце встречи Конев подарил Жукову коня, а Жуков подарил Коневу…

Голос с последней парты:

— Жука!

Я вспомнил эту школьную сценку, когда читал недавнюю книгу избранных стихотворений Игоря Жукова «Толстое солнце», — Игорь любит обыгрывать свою фамилию, поэтому книжка переполнена стихами про жуков, и он раздаривает их направо и налево, приглашая к игре и сотворчеству. Тем более что он умеет гармонично сочетать в своих стихах иронию многоопытного взрослого и простодушие малого ребёнка.

Всё это свойственно новому поколению детских поэтов, которые вовсе не боятся внести в мир своих героев сложности и противоречия мира их родителей. Игорь Жуков — в этом ряду. На небольшом пространстве миниатюры он умеет выстраивать и сюжет, и поэтическую игру. Это редкое качество. Поэтому стихи его интересно читать с двух точек зрения: следить, что он такое необычное придумал, и в то же время как необычно он об этом необычном рассказывает.

Иногда Жукову не хватает (а то и вовсе не нужно) рифм — тогда идёт «детский» верлибр:

Мне стыдно, потому что мне страшно.
Я боюсь темноты.
Я боюсь больших собак.
Я боюсь чужих мальчишек.
Ещё много всего боюсь.
Вот сижу себе дома, никуда не выхожу.
Но никак не пойму, отчего:
То ли от страха, то ли от стыда?

Художник Алексей Туркус

Наверное, подобные стихи следует читать вместе с «поэтически внимательным» взрослым, с которым можно сыграть в слова, а заодно и ощутить необычность окружающего мира. Играть в слова — любимое занятие Игоря Жукова. Вот посмотрите, например, что происходит, если вдруг потеряется в речи одна-единственная буковка: